ответил, что сам я родом из Орешника, учусь в местной школе механики. Вроде бы, после этих слов этот строгий служащий немного расслабился, но потом он резко поднял меня на ноги, повернул лицом к лифту, ведущему на поверхность, подтолкнул легонько. Я пошёл к лифту, а потом почувствовал мощный пинок под зад, который подбросил меня в воздух, и я побежал к лифту, который как раз приехал, и лифтёр стоял и со смехом смотрел на меня.
Потом как-то раз на каникулах мы с Зигглем раздобыли немного пороха. В то время в гостях у мастера Гноббла был какой-то почтенный купец из другого города. И Зиггль умудрился стащить из его сумы один кулёк с порохом. Как же мы тогда радовались. Это было самое чудесное наше сокровище. Мы пересыпали добытые крупицы горючего состава в несколько баночек и спрятали их в разных местах своего дома и в мастерской. Иногда мы устраивали для себя и Глойды небольшие огненные представления.
Одно такое представление пошло не так. Я завернул порох в ветошь, которую ранее мы промочили в растворе селитры и высушили. По нашей задумке ветошь должна была гореть медленно, а потом, когда тлеющий огонь дойдёт до пороха, он должен был ярко вспыхнуть. Но что-то действительно пошло не так. Когда я зажёг ветошь и хотел было отбросить шарик подальше от нас, то немного замешкался, а потом увидел, то ветошь практически перестала тлеть. Не думая ни о чём, я поднёс шарик к лицу и подул на него, чтобы тление не прекратилось.
Внезапная яркая вспышка ослепила меня. Я повалился на землю, правую половину моего лица жгло адским пламенем. Глойда завизжала, а Зиггль бросился ко мне и накрыл мою голову своим камзолом. Я скулил от всепроникающей боли, пытаясь погладить лицо руками, но Зиггль крепко держал их, чтобы я не смог дотронуться до обожжёной кожи. Глойда гладила меня по голове, но боль была нестерпимой. Мне казалось, что моя кожа продолжает тлеть. Глаза ничего не видели – в них стояло яркое огненное пятно.
Через несколько часов я пришёл в себя, и мы смогли пойти домой. Мы с Зигглем знали, что мастер Гноббл даже не будет нас слушать, он всыплет нам так, что мы не сможем сидеть несколько следующих дней. Надо было придумать какую-то легенду, которая хотя бы смягчила наказание. Потому что за порох нам досталось бы ещё больше и по другой причине – мы отчётливо понимали это.
Тогда мы сказали, что были в металлургической мастерской по приглашению отца Глойды – он организовал для нас экскурсию, и она была настолько интересной, что мы весь день провели там. Но в какой-то момент случилось несчастье – дескать, я слишком близко полез смотреть, как плавится руда в тигле, а расплав по каким-то причинам решил вспыхнуть в тот самый момент. Вот меня и обожгло.
Всем была хороша эта легенда за исключением того, что мастер Гноббл к тому времени был хорошо знаком с отцом Глойды – ведь мы вместе с ней летали в столицу, и они познакомились, когда много раз они встречали и провожали нас на причале. А потом они и подружились, часто собираясь вместе на тёмный эль и ведя сложные разговоры за металлургию и механику.
Но в