юго-востоке лесов Таке. А Илиса Бомбису, лидер и дочь ныне покойного Кириа Бомбису из многочестивого дома расы Кэтов. Фарфор вынужден подчиниться ей согласно давней договоренности. Ему предстоит преодолеть огромное расстояние с человеком, а точнее, с ребенком, что само по себе очень опасно.
Герои вернулись к водонапорной башне, подошли к лифту и вдруг услышали за спиной голос Полисгоблина.
– Так-так, что тут у нас приготовлено для нас? – произнес он, наклоняясь к Лукасу. Его длинный красный нос чуть не коснулся носа мальчика. Лукас тут же пригнул голову и натянул пыльный мешок сильнее.
Фарфор не был так прост и с блюстителями гоблинского права умел договариваться. Он вытянул указательный и средний пальцы, аккуратно вставив их между носом Полисгоблина и Лукасом, а затем медленно поднял руку выше, не касаясь ноздрей гоблина. Полисгоблин выпрямился.
Защитник правопорядка посмотрел на Фарфора сквозь высокий воротник и каску. В подземных городах строго запрещено прикасаться к представителям закона, но этот жест показал, что Полисгоблин настроен на разговор, а не на применение своей наэлектризованной палки.
– Офицер, это мой домовик, весь чумазый, чинил коптер, – произнес Фарфор, развернув кольцо, и стал поглаживать желтый камень в его оправе.
Полисгоблин пренебрежительно сделал шаг назад.
– А документики на найм у вас при себе? – спросил он, не спуская глаз с Лукаса.
– Офицер, вы случайно не голодны, может поднимемся, перекусим? – Фарфор нажал на кнопку вызова лифта.
– К сожалению, бюро запрещает нам принимать пищу во время патруля, пункт 55, подпункт 9, параграф 78.
– Ладненько, ну и служба у вас, офицер, столько надо знать, рисковать жизнью! А делканством не пробовали заниматься?
– У нашей семьи не хватило денег на ИВЭТ, и да, я пытался открыть бакалейную лавку.
– Неужели, а что пошло нет так?
– Не хватило возможностей.
– А вы не думали, что было бы, если хватило этих самых возможностей?
– Это не имеет значения, – отрезал Полисгоблин, нахмурившись. – Моя судьба – служить закону.
– Но все же, если бы хватило?
Офицер задумался, это помогло ему не услышать, как застрекотали шестеренки лифта, а когда он вышел из раздумий, то этот шум превратился в незаметный фон.
– Знаете, когда я еду домой на трамлине, и у меня потеет шея, и я вынужден нюхать чужие потные подмышки, то да, я вспоминаю свою делканскую деятельность – запах свежих штепселей, да и кто бы это не вспомнил?
– Кто бы не вспомнил, согласен с вами, офицер. Но можно задать вам личный вопрос? Не отвечайте, если вам неудобно.
– Задавайте, гражданин.
– Сколько вам платят, пятнадцать тысяч штепселей в месяц? Может двадцать?
– Ну, скажем, примерно столько, гражданин, зато бюро выдает дубинку и скидку на медичавое обслуживание.
– Вот это меня и бесит, гоблины, на которых держится правопорядок в Гоблинариуме, трудяги вроде вас, страдают от наглости и беспринципности