похожих то ли на муравейники, то ли на кротовьи горки, пробуждалась жизнь.
– Гух, гух, гух, – загудели и зафыркали они. – Гыр, гыр, гыр.
Потом затряслись, осыпая землю вокруг трухой и прелыми листьями. Через пару мгновений холмики начали вздрагивать, а из них стали выкатываться мохнатые колобки.
Один такой фыркающий колобок выкатился, по ходу расправляя короткие руки и ноги, аккурат к дотлевающему костру и едва не угодил в тлеющие угли. Запахло паленой шерстью, а затем раздался надсадный и обиженный полуписк-полукрик.
– Аяяяй, – заверещало существо, дуя на дымящуюся шерстку толстыми губами и глядя испуганными круглыми глазищами так, словно как минимум лишилось пары конечностей.
– Что? Кто здесь? – забормотала Ярра, которая еще не до конца вынырнула из крепкого сна.
Судя по звездам, прошло от силы два часа, и впереди была вся ночь. Еще она не могла взять в толк, почему защитный контур не разбудил ее, но эту мысль пока пришлось отбросить. Ведьма вскочила, шатаясь спросонку, и во тьме пыталась разобрать, кто потревожил ее покой. Пришлось щелкнуть пальцами, призывая ночное зрение.
На земле барахтался и верещал мохнатый некто. Он был весь покрыт землистого цвета длинной спутанной шерстью. И только лицо его оставалось относительно безволосым. На лице таращились большие круглые глаза навыкате, нос картошкой и толстые, словно сосиски, красные губы. Из косм на голове торчали треугольные уши, одежды лесной житель не носил вовсе, пряча все самое сокровенное в густой растительности.
– Лешего мне в пятку! – удивилась Ярра не очень вежливо. – Да это же бурый карлик!
Карлик резко повернулся к ведьме и посмотрел ох как недобро, разом забыв про подпорченную шкурку. Она поежилась, вспомнив, что этот скрытный лесной народец славится дурным характером. А некоторые, например, эльфы, и вовсе относят их к нечисти. Которая, как известно, к Ночи Дракона сильно наглеет.
Эльфы называли бурых карликов фуками, вспомнилось Ярре, которая обернулась по сторонам и увидела, что облюбованная ею полянка усыпана парными светящимися серыми, словно ртутными, точками. Так в ночи светились глаза фуков. Ведьма сглотнула и вжалась в свое дерево, лихорадочно размышляя, как быть и что же потревожило этих обычно довольно тихих лесных обитателей.
Так вот, что ее настораживало. Чуйка не очень внятно протестовала против холмиков под деревьями, а она-то, дурочка, еще и контур обережный поставила вокруг них. Как она могла забыть, что эти лесные тварюшки здесь обитают?
Тревожно заржала Ежевика, заставляя Ярру отвлечься от самобичевательных мыслей и обратить внимание на толпу недобро настроенных бурых карликов, что подходили плотнее и ближе. Они что-то неразборчиво ворчали, а первый из них вытаращился на нее и показал все свои острые зубы разом в незабываемой, душезамораживающей улыбке.
– Добрый вечер, уважаемые! – Ярра решила, что пора брать происходящее под контроль,