яя боль другому?
Кто внушал, что все, что не в тебе
Пустое?
Как мимо проходить, не замечая,
И повторять:
Только ты, а не другое.
Предчувствие
Несколько дней назад.
– Привет?! – пролепетал сонным голосом Джерри, когда увидел Блэйма на пороге своей квартиры. Тот пришел без предупреждения в восемь утра и начал спрашивать, не приходил ли сюда Юкия. – Этот парень не придет ко мне, даже если я буду последним мужчиной на земле, – самодовольно сыронизировал он. – А ты разве позвонить ему не можешь?
– Нет, он оставил свой телефон дома, когда уходил…
– Опять поругались? – тут же спросил Джерри.
Блэйм виновато опустил красные, опухшие глаза.
– Слушай, я не спал всю ночь, давай не будем сейчас об этом, мне нужно найти этого идиота, пока он вновь что-нибудь не натворил.
Джерри укоризненно замотал головой:
– Не будет тебе с ним покоя.
– Кто сказал, что мне нужен покой? – Блэйм прошел на кухню и заварил себе кофе. – Рано мне жаловаться, как старику, на суетность жизни.
– А много ли ты стариков видел на своем веку? – начал подтрунивать над ним Джерри.
– Встречалась парочка, – рассмеялся он.
– Значит, так и будешь бегать за ним, как верная собака? – после непродолжительного молчания пришел к умозаключению Джерри.
– Джерри, следи за тем, что говоришь, – спокойно предупредил его Блэйм, попивая крепкий кофе. – У тебя нет случаем фиников?
– Что?
– Фрукты такие, – пробубнил Блэйм. – Очень вкусные, особенно с кофе.
– Ладно, прости меня, я уверен, он где-нибудь сидит сейчас и злится на тебя, вечером вернется, вот увидишь, – попытался успокоить его Джерри.
– Не знаю, не нравится мне это все, – задумчиво проговорил Блэйм, нервно почесывая затылок.
– Ляг, поспи, – предложил ему Джерри. – Вид у тебя ужасный.
– Мне надо на работу.
– В таком виде? – испугался Джерри.
– Начальство сказало, что если еще раз прогуляю, то они уволят меня к чертовой матери, а работу найти крайне сложно в этом городе.
Джерри ничего не стал ему отвечать, только глубоко вздохнул, одарив его укоризненным взглядом.
Весь день Блэйм работал через силу и каждые пять минут проверял телефон в надежде, что Юкия ему перезвонит или хотя бы напишет сообщение.
К вечеру его состояние усугубилось: тот так и не перезванивал, и даже менеджер, заметив восковую бледность юноши, сжалилась над ним и отпустила пораньше с работы.
Он не помнил, как доехал до квартиры. Как только он открыл дверь и обнаружил, что Юкия так и не вернулся, его ноги стали ватными.
Блэйм не стал заходить в квартиру, он вышел обратно на улицу и позвонил матери.
– Давно ты не звонил, – сухо ответила она ему вместо слов приветствия.
– Как ты? – так же безэмоционально спросил ее Блэйм.
– У меня новый роман, все хочу вас познакомить…
– Как мистер Уилкс? – перебил он ее.
– Он каждый день приходит и спрашивает про тебя.
– Передай ему от меня еще раз огромное спасибо за все, что он сделал…
– Уж ты ему проблем доставил! – прикрикнула она на него. – Может, перестанешь дурака валять и вернешься домой?
– Нет, мы уже это обсуждали, – резко ответил он. – На самом деле, я звоню по делу.
– Да, и по какому же? – язвительным тоном спросила она.
– У тебя сохранился телефон Виктории Драфт?
По звукам в телефоне было слышно, что Нэнси поперхнулась, и ей понадобилось время, чтобы прокашляться.
– Блэйм, сколько еще раз тебе говорить, чтобы ты оставил эту семейку в покое, – злобным тоном процедила она.
– Я не могу…
– Из-за Юкии?
Блэйм ничего не стал отвечать.
– Это одержимость, Блэйм! Ты слышишь? Немедленно возвращайся домой, хватит что-то там вынюхивать. Ты еще не совершеннолетний, я ведь могу и в розыск подать, чтобы тебя силой вернули обратно в Лондон…
– Не делай этого! – прокричал Блэйм, бледнея еще сильнее.
– Я каждое утро просыпаюсь с мыслями о том, какая я на самом деле ужасная мать, потому что не смогла воспитать достойного сына. Ты еще так молод, а я уже потеряла тебя! – прокричала она в телефон, шмыгая носом. – Про то, что ты так и не закончил школу, я вообще молчу. Ты же понимаешь, что ты губишь себе жизнь, Блэйм, идя на поводу у собственных слепых амбиций. Пройдет время – и ты поймешь, как сильно ошибался…
– Мама, прошу тебя, перестань плакать, у меня правда все хорошо, я ни о чем не жалею, – перебил он ее, не в силах больше терпеть истерики.
– Ладно, уж я не знаю, что ты там опять