на Иран. Через Афганистан еще можно, – отвечаю, пялясь в предоставленные нашими финансовыми аналитиками таблицы до мушек перед глазами.
Головняк, который свалился на нас после вмешательства москвичей, забирает почти все временные и нервные ресурсы. Перевести нелегал такого масштаба на законные рельсы – это не ипэшку в районной налоговой оформить.
Половина наработанной годами клиентской базы залегла на дно, остальные быкуют, требуя поставок на прежних условиях.
Верхушка пока наблюдает молча, но за их спокойствие отвечает дядька Боград. У кого есть голова на плечах, понимают, что время чернухи проходит – на коне тот, кто умеет договариваться с официалами.
– Это не надолго. Те каналы тоже скоро перекроют.
Ян кивает и, откинувшись на спинку дивана, тяжело вздыхает. На лбу испарина.
– Подай сигареты.
– Болит?
– Нормально.
После того, как его изрядно помяли мои новые родственнички, он быстро идет на поправку, но поломанное и неудачно смещенное ребро еще дает о себе знать стреляющими болями.
– Обезбол с собой? – спрашиваю, выбивая для него сигарету из пачки и протягивая вместе с зажигалкой, – Давай, вколю.
– Не надо. У меня от них жопа синяя уже.
Затягивается, прикрывает глаза. Пульсирующая на его виске вена успокаивается. Я тоже закуриваю и откупориваю бутылку с минеральной водой. После вчерашней попойки, здесь в клубе, дерет горло.
– Турок звонит тебе?
– Нет. Нахуя?
– Ты его зять теперь. Это ж нормально.
Сука. Стебется, значит, нихрена не уже болит.
– Заткнись, – отбиваю миролюбиво, – на хую я вертел таких родственничков.
– Да ладно… Юбилей тещи, Рождество в семейном кругу, потом детки пойдут… – продолжает угорать.
– Да ну… ты рот закрой, Ян! Какая теща?! Каие детки? Я себе скорее яйца отрежу, чем смешаю нашу кровь с кровью Турка.
– Да шучу, – смотрит на меня полусонным от лекарств взглядом, – видел жену хоть?
– Видел.
– И?..
– Брюнетка.
– Бля-а-а-а… – ржет брат, – сочувствую.
Я ж зарекался, клялся, что если и женюсь когда, то исключительно на блондинке. Как у Яна Лена. Красивая девчонка у него, нежная, ласковая.
А мне чернявка с дурной кровью и не менее скверным характером досталась. Дерзкая сука.
– И как? Поладили?..
– Я и не планировал, – набираю рот минералки, несколько мгновений наслаждаюсь колючими пузырьками и глотаю, – Но чувствую, будет непросто.
– Почему?
– Отбитая она. Без чувства самосохранения.
– Огрызается?..
Блядь, ну нахрена он завел этот разговор? Мысли о том, что я женат действуют всегда раздражающе и вызывают изжогу.
– Да мне похер.
– Ее пробили. Тебе показывали отчет?
– Я не читал.
– Ей двадцать три. Училась в Европе четыре года. В курсе?
– Нет.
– В Нидерландах. На дизайнера. Закончила с дипломом высшей степени. Хотела остаться