его за волосы, так что слезы выступили, толкнул в одну из лачуг. Элиль пролетел несколько шагов и ввалился внутрь, растянувшись на земляном полу. Пахло немытыми телами и мочой. Он поднял голову. У стен дощатые нары, устланные старыми грубыми циновками. На нарах сидели трое мальчиков, чуть помладше Элиля. Они с испугом глядели на него. Одежды на них никакой не было, кроме набедренных повязок. Но выглядели они упитанными. Элиль поднялся с земли, отошел в угол, уселся на корточки. Мальчики не отводили от него взгляда. В глазах страх, больше того – привычка к страху и унижению.
– Чего таращитесь? – зло буркнул Элиль.
– Ты будешь петь в хоре или просить подаяние? – спросил один из них звонким дрожащим голоском.
– Где я нахожусь? И кто вы такие? – грубо спросил Элиль.
– Мы принадлежим храму великого бога Мелькарта18. И ты теперь будешь среди его служителей, – объяснил ему другой мальчишка.
– Служителем храма? – не понял Элиль. – Это что – жрецом?
– Нет, не жрецом – служителем, – начали они ему объяснять, чуть осмелев. – Жрецы вольные. А служители – рабы. Мы поем в хоре, удовлетворяем похоти заезжих моряков или просит подаяние на торжищах. Тебя, наверное, поставят в хор петь гимны.
– Не буду я ничего делать, – огрызнулся Элиль.
– Тогда тебя заставят, – последовал ответ, полный безнадежного смирения.
К нему обращались, как к глупому малышу. Это начинало злить.
– А вы что делаете? Поете? Голосочки у вас тоненькие, как у девчонок.
– Когда тебя оскопят, тоже голос будет тонкий, – печально произнес самый младший из них.
До Элиля стало доходить, о каких служителях идет речь. От заезжих торговцев он слышал о хорах, поющих чарующими небесными голосами в храмах хананеев. Жрецы скупают на невольничьих рынках мальчиков с красивыми голосами и кастрируют их.
– Лучше смирись, иначе тебя принесут в жертву на празднике Ваала, – увещевал самый младший мягко. От его слов веяло полной безысходностью.
– В жертву? – Элилю стало не по себе. О человеческих жертво-приношениях он тоже слышал. – Здесь что, режут на истанане19 людей, как баранов?
– Нет, не режут – сжигают, – был ответ. – Во чреве Бога Баала20.
– Живьем?
– Да. В праздник Баала, дабы умилостивить грозного бога, ему преподносят младенцев. Матери приносят своих первенцев. Сгорев, они попадают в поля блаженства и присоединяются к свите Баала. Иногда от храма жертвуют детей-невольников, чтобы те прислуживали спутникам Бога.
Внутри все сдавило! Вот куда он попал! Вот какая участь его ожидает: сгореть живьем или быть кастрированным. Лучше уж сгореть. А еще лучше – бежать отсюда, да как можно быстрее. Элиль решил: сейчас он ни о чем не будет думать и хорошенько выспится. Нужны силы для побега. Все равно – он сбежит!
Чуть