тлением также и святительские облачения святого, дубовый же гроб, где лежало тело его, сгнил. Многие больные, с верою притекавшие к новооткрытым мощам, получили исцеления.
Св. Димитрий оставил нам после себя много литературных трудов, служащих источником истинно-христианского назидания для всех времен. Из них кроме упомянутых уже: «Розыска о Брынской вере» и «Четьих-миней» следует упомянуть еще «Зерцало Православного исповедания», «Ответы о вере», «О пресуществлении евхаристии», а также проповеди его. Перед смертью своею святитель составил высокопоучительное «Духовное завещание», текст которого мы и приведем здесь в виду того, что оно раскрывает пред нами богомудрую душу самого святителя и указывает на обстоятельства его жизни:
«Я, смиренный архиерей Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский, внимаю гласу Господа моего, глаголющего в святом Евангелии: «Будите готови, яко в онь же час не мните, Сын Человеческий приидет. Не весте бо, когда Господь дому приидет, вечер, или полуночи, или в петлоглашение, или в утро, да не пришед внезапу, обрящет вы спящи». Внимая сему гласу и страшась его, особенно того, что часто подвергаюсь недугам, день ото дня изнемогаю телом, на всяк час жду того страшного часа, указанного Господом, и по силе готовлюсь к исходу из сей жизни. В таком расположении сочел я за нужное известить духовною грамотою моею всякого, кто бы захотел после смерти моей отыскивать келейное имение у меня: пусть не трудится он понапрасну и не тревожит служивших мне для Бога. Пусть знает он, что сокровищ и богатства не собирал я от юности моей (не из тщеславия говорю о том, но извещаю ищущего мое имение). С того времени, как принял я святой иноческий образ, постригся в Киевском Кирилловском монастыре, на осьмнадцатом году возраста моего, и дал обещание Богу любить произвольную нищету, с того времени и до приближения моего ко гробу не приобретал я имущества, кроме святых книг, не желал иметь лишних одежд, ни вещей, кроме самых нужных. И душою и на деле старался я, сколько мог, соблюдать нищету и нестяжательность. Не заботился о себе, а полагался на промысл Божий, который никогда не оставлял меня. Подаяние, какие доходили до рук моих от благодетелей или из доходов по должностям, употреблял я на мои и на монастырские нужды, там, где был игуменом или архимандритом. Точно также и в архиерейском сане не собирал я келейных доходов, которые при том и не были большими, но иное употреблял на мои нужды, другое на нужды нуждающихся, как приводил Бог. Итак, пусть никто не трудится по смерти моей отыскивать какое-либо келейное сокровище. Ничего не оставляю я даже и на погребение мое. Пусть особенно при смерти явится пред Богом иноческая нищета. Убежден я, что Ему приятнее будет, если ни одной копейки не останется после меня, чем то, когда бы раздавали множество собранного. Если меня, такого бедняка, никто не захочет предать обычному погребению, – прошу тех, кто помнит о своей смерти, оттащить грешное тело мое в убогий дом и там бросить между трупами. Если же воля начальствующих велит погребсти