не понял? – Мужик явно удивился, как и я. Не ожидал резкости.
– Товарища Войкова. – Акцент был сделан на “товарище”. – Он был полномочным представителем СССР. Вы же знаете, в Советском союзе больше нет господ.
Я поднял голову и попытался рассмотреть отца. Его голос… В нем отчетливо звучал металл. Я никогда не слышал, чтоб он с кем-то так разговаривал. Вернее, Алеша, конечно же, никогда не слышал.
– Хорошо, извините. Товарищ Войков. – Интонации неизвестного мужика стали насмешливыми. – В любом случае, я говорю сейчас не столько о гибели невиновных, хотя факт этого очень прискорбный. Очередная бессмысленная гибель… А ее выставили ответной мерой. Волнения происходят внутри вашей партии. Левые оказались под прицелом. По нашим сведениям судьба Троцкого предрешена. А вы… Вы ведь весьма даже близки к левым. В общем… Я бы хотел встретиться с вами завтра. Сейчас, конечно, и место, и время для таких разговоров неподходящее…
Я превратился в одно большое ухо. Очевидно, разговор между невидимым мужиком и отцом имел важность. Мало того, об этом говорил тон беседы, так еще мать крепко сжала мою ладонь. Это было чисто машинально движение. Значит, она нервничает.
Однако, именно в самый интересный момент мое внимание отвлекли.
– Как тебя зовут? – Дамочка, сидевшая передо мной на корточках, протянула руку и потрепала меня за щеку.
Я про нее практически забыл. Слишком интересной показалась беседа, происходившая между отцом и этим Генрихом. Такое имя, вроде бы, прозвучало.
– Алексей. – Произнёс я, хотя не собирался отвечать.
Видимо, в прошлых воспоминаниях деда мое желание не значит ничего.
– Оооо… Какое прекрасное имя. А меня зовут Марта.
– Приятно познакомиться. Я очень рад.
– У тебя замечательный немецкий, малыш. Ты знаешь об этом?
Судя по голосу, женщина улыбалась, но образ при этом по-прежнему оставался размытым. А потом она подалась вперед и я вдруг смог увидеть ее лицо. На одну секунду оно буквально выплыло передо мной из тумана. Резкие, чуть грубоватые черты, тонкие губы и очень выразительные глаза.
Ровно в тот самый момент сон оборвался. Я проснулся тогда, в бараке секретной школы, совершенно не понимая, к чему все это было. Сон, мягко говоря, ни о чем. Какие-то люди, тусовка и тетка. Зачем? Почему? Ни черта не ясно.
А вот теперь на пороге дома я увидел ее. Ту самую женщину. Да, конечно, дамочка достаточно сильно изменилась. Прошло больше десяти лет, она как минимум стала старше. Но это точно была Марта из воспоминания деда. Глаза. Вот, что подтверждало мои мысли.
Естественно, не наличие глаз, как таковых, а их цвет. Глубокая синева очень редко чистоты. А еще ее глаза были вызывающе молодыми для женщины, которой на вид дашь не меньше пятидесяти.
Лицо фрау Марты выглядело уставшим, измождённым. Этакая очень грустная, опечаленная Шапокляк. Даже кончик острого носа как-то уныло поник. Но только не взгляд синих глаз. Вот он, этот взгляд, был заточен, как самый острый нож. Внимательный,