и лес. Дом наполнился уютным полумраком, отбрасывая причудливые тени на стены.
Она зажгла несколько свечей, расставив их на каминной полке и на столике у кресла. В мерцающем свете комната казалась еще более теплой и гостеприимной. Яра прошла на кухню, достала из шкафа банку с домашним вареньем и свежий хлеб. Под шум дождя и треск свечей предстоял тихий, спокойный вечер.
Девушка устроилась у окна с тарелкой варенья и куском хлеба, открыла книгу, но читать не хотелось. Мысли витали где-то далеко, вдали от этого уютного дома, вдали от этой размеренной жизни.
Гром раскатился совсем рядом, заставив ее вздрогнуть. Свеча на мгновение вздрогнула, потухая, а затем снова загорелась. Дождь лил как из ведра, превратив сад в бушующую стихию.
"Видать, батько опять в мастерской заночует," – подумала Ярослава, откладывая устало книгу. Голова гудела, словно пчелиный рой, а глаза слипались, как после дальней дороги. Долго не раздумывая, решила не дожидаться отца, а идти спать.
Поднялась Ярина с лавки, потянулась сладко, аж косточки затрещали. Погасила лучину, оставив лишь малую свечку возле деревянной статуэтки Сна и его жены Дрёмы, чтобы те охраняли покой и сон хозяинов дома. Прошла она тихо по избе, слыша, как ветер завывает за окном, словно голодный волк.
В своей светлице собрала волосы в косу, погладила вышитую рубаху, что мать когда-то для неё шила. Вздохнула тихо, вспомнив мать, что уж давно отошла в Навь, к светлым Богам.
Подошла к кровати, на которой лежала подушка, вышитая розами да маками. Погасила свечу, и избу погрузила тьма, лишь кое-где пробивался свет месяца сквозь щели в окнах.
Вздохнув напоследок, Яра легла в кровать, укрывшись теплой кожушиной. Тело ее расслабилось, а мысли поплыли в мир грез. В тех грезах видела она отца, что смеется, мать, что поет колыбельную, зеленые луга и высокие горы.
И заснула Ярина сном праведным, отдав себя под охрану ночи и Духов Родных Земель. Не знала она, какие испытания ждут её, какие беды свалятся на её хрупкие плечи. Лишь покой и тишина царили в светлице, оберегая её сон.
Глава 3
В деревушке, что примостилась в тени Ольховой рощи, День Марены отмечали по заветам древним, с почтением и суровой сдержанностью. Не было в этот зачин дня ни треб принесенных, ни жертв, ни костров праздничных, ни заговоров обрядовых. Лишь тишина да ожидание тягостное висели в морозном воздухе, предвещая приход самой Владычицы Зимы.
Ярослава, проснувшись до восхода солнца, чувствовала это особенное настроение дня. Нельзя было ни петь, ни смеяться, ни суетиться. Только тихонько прибрать избу, накормить скотину и ждать заката, когда начнутся главные обряды.
Праздник этот был грустным, но важным – время почтить уходящую силу природы, подготовиться к долгой зиме.
Выбравшись из-под теплого одеяла, Яра накинула толстый шерстяной платок и босыми ногами ступила на холодный глиняный пол. Сначала – поклон Предкам, благодарность за прожитые дни и просьба о защите в грядущую стужу. Затем – к печи. Дров в избе оставалось немного, зима обещала быть