этот раз инициативу проявляет Сёгун. Это он стучится в кабину спящим дальнобойщикам.
– Что надо? – те, наконец, просыпаются.
Только вышел один из бедолаг, Сёгун одним ударом валит дальнобойщика. Остальные начинают пинать лежащего на снегу русского. В это время Русич начинает грузить второго шофёра прямо в кабине. Наш человек садится за руль. Всё происходит, как в кино. Быстро. Заводит большегруз. Шофёр через него спрыгивает на землю. Наш – за ним. Тот начинает размахивать монтажкой, мол, подойдёте, убью. Тут подбегают и остальные, окружают дальнобойщика, да тот не первый день живёт, отбиваясь монтажкой, вырывается и бежит в сторону милицейского поста. Расклад меняется в одну секунду. Парни садятся в машину. Один из них – Кирпич – за рулём. Выезжают прямиком на Неверскую трассу, газуют в сторону Нюрки (Нерюнгри). КамАз не пустой, надо весь товар выгрузить. Потому сворачивают на Хатассы.
Была просто шайка, за одну ночь превращается в банду. Всё у них написано на лицах. Возбуждение одного передаётся другому – пошла цепная реакция. Синдром мини-толпы. Потому поздняк метаться. Соскочить уже невозможно. Один неистово рулит, второй следит по боковому зеркалу за дорогой, вдруг сзади кто за ними гонится. Остальные на низком старте. Они готовы на всё! Да по дороге мотор глохнет – солярка закончилась. Матом машину не завести, пинками не заставишь ехать на одном воздухе. Вот и голову ломают, а головка у всех бо-бо – побаливает. Среди ночи в тайге где ты солярку добудешь. Выходит, вся эта движуха была зря? Хотя бы товар надо спасать.
Открывают контейнер и начинают выгружать товар. Там чего только нет – коробки с макаронными изделиями, пряниками, и целая гора тех самых чёрных кожаных курток, в которых пол-Якутска ходит. Если всё это продать… Встроенный калькулятор пока не работает. Они заняты выгрузкой. Как какие-то муравьи в потёмках.
Вдруг темень разрезает свет нескольких фар.
– Мусора!
Где можно наживиться, там они и нарисуются. Парни врассыпную в сторону леса. Снега по пах, это не помеха, когда погоня. Но по застывшему от стужи и ужаса лесу далеко не убежишь. Наш человек решил затаиться, хотя бы чтоб отдышаться. Зарылся в снег и даже не дышит. Менты за остальными по лесу.
– Стоять! – они совсем рядом.
Вдруг выстрел – наш парень вовсе замер. Впрямь, не верится. В такие моменты мозг отказывает верить в происходящее. Ты себя, как бы, видишь со стороны. Потому блокируется страх, мобилизуется организм.
Между тем, судя по отдельным окрикам, погоня отдаляется. И сколько ему лежать в снегу? Так и замерзнуть можно. Пронесло? Если даже прибегут обратно, вряд ли его искать будут в темноте. Кинологи только в кино имеются. Только при свете дня могут выследить. И найдут окоченевший труп, если он будет до тех пор в снегу лежать.
Встав, озирается по сторонам, чтобы убедиться, на всякий случай, что всё чисто.
– Чисто! – выдаёт белое безмолвие.
КамАз на месте. Никого. Менты, наверное, парней словили.