мы увидели необычную композицию из висящих на потолке кухонных ножей. А пол усеян осколками стекла. Здесь в этой пустой, за исключением ножей и стекла, комнате, стены разрисованы глазами, расширенными от ужаса.
– У неё тут музей. Каждая комната что-то символизирует, – осмотрелся Сыщик. – Вот здесь я усматриваю символ того, что если ты прячешься в стене и со страхом наблюдаешь окружающую действительность, она представляется тебе слишком острой и опасной.
Комната кончалась чёрными рваными занавесками, из тяжёлого бархата. Занавески были пыльными. Мы отогнули их, и на нас посыпались кости и скелеты. Вернее, они болтались на толстых верёвках под потолком, а когда сдерживающие их шторы были нами убраны, вывалились всей массой, едва не сметя нас на битое стекло.
– Карамба! – вскрикнула я. – Надеюсь, это не настоящие.
– Академические макеты! Пластмасса, – Пит уже успел потрогать.
Всего скелетов шесть. Ещё там висели такие же страшные картины, изображающие монстров-мутантов, разрывающих плоть несчастных жертв, а ещё виднелась лестница вниз и вверх.
Мы с Питом разделились для экономии времени. Я пошла наверх, а Пит вниз. Наверху я нашла несколько пыльных комнат, поросших паутиной. Где-то спальня, где-то гостиная, где-то небольшая библиотека.
Когда я осматриваю в ходе миссий дома, я всегда обращаю внимание на книги. Ведь можно составить впечатление о людях, исходя из того, какие книги они хранят. Здесь же в библиотеке книги самые обычные. Любовные романы и детективы в мягких обложках, книги по кулинарии, по ведению домашнего хозяйства. Слово островок цивилизованной нормальной жизни большинства людей. Старый торшер с разбитой лампочкой, рядом с пыльным креслом. Может, у Лизавьетт была любимая тётушка или бабушка, которая тут читала? Как знать.
Ещё на стенах висели страшные картины Лизавьетт. Я обратила внимание, что если в тех помещениях левого крыла, где мы начали свой осмотр, преобладали расчленённые тела людей, то здесь акцент в картинах был сделан на мутантов. Животные сущие химеры, генномодифицированные виды, выглядящие будто сошедшие с гравюр средневековых художников, которые рисовали таких существ в назидание, как олицетворение пороков. Или олицетворение того, что с тобой будет, если ты попадёшь в ад.
– Клот, ты там занята? Пойди сюда, тут я кое-что нашёл! – позвал меня снизу Пит.
Его голос возбуждён.
Я спустилась по лестнице и, преодолев многочисленные композиции из моделей дьявольских монстров и порождений преисподней, очутилась в главной гостиной. Это большой холл в центральной части виллы. Наверх вела широкая лестница. Направо санузел, налево кухня. Ещё правее и левее – двери и проходы в правое и левое крылья дома. Пит позвал меня на кухню.
Кухня оказалась очень просторной, с кафельным полом в красную и белую клетку.
– Ты тоже заметила, да? – взволнованно показал мне Пит кухню, обводя её рукой.
Я поначалу не сообразила и предположила:
– Здесь