пол. В этой клинике кажется все стерильно. А еще очень стильно и оснащено дорогим оборудованием. Все для комфорта пациентов и удобства врачей. Просто мечта…
Пока мы проходим мимо кабинетов и платных палат, я пытаюсь заглянуть в каждую, хотя бы одним глазом. Так около лестницы на нашем пути попадается дверь с табличкой, на которой выбито имя Тимура Юрьевича Шахова. Видимо это его кабинет.
Не знаю почему я замедляюсь перед ней. Хозяин кабинета идет впереди нашей колонны – что интересного может быть в пустом помещении? Но отчего-то меня как магнитом тянет к нему. Мама как-то говорила, что рабочее место может многое сказать о его владельце. Ну и что? Зачем мне знать что-то о нем? Он вообще… Даже смешно говорить, что Шахов не в моем вкусе. Мы с ним просто в разных весовых лигах. И все же…
Задумавшись, я не замечаю, что все останавливаются и со всей дури влетаю во что-то твердое.
– Ой! – бормочу я, ощущая на своих предплечьях стальную хватку мужских пальцев.
– Действительно, ой, – лениво тянет голос, от которого у меня мурашки бегут вдоль позвоночника вниз и обратно. – О чем мечтаем?
Под сдавленные смешки за спиной, поднимаю глаза и встречаюсь с серьезными карими глазами.
– Я… Простите…
– О дедушке она мечтала, – вякает Володина, и вся группа тут же начинает смеяться.
Сгорая со стыда, я отвожу глаза от Шахова. Что за день сегодня такой? Прокол на проколе…
– Баллы за юмор я на практике не начисляю, – вдруг сухо заявляет завотделения, убирая свои руки с моего тела. – Кому хочется посмеяться – в «Камеди Клаб».
Тишина, которая возникает в помещении после этой отповеди Шахова такая напряженная, что хоть ножом резать. И я все понимаю, этот мужчина просто ценит дисциплину, но не могу отделаться от мысли, что здесь и сейчас он меня поддержал.
Остаток экскурсии проходит без происшествий. Шахов показывает нам здание, объясняет принципы работы в клинике, потом заводит нас в кабинет рентгенологии, показывает снимки неизвестного пациента, попавшего к нему после аварии, и предлагает каждому из нас дать рекомендации по необходимым мерам для восстановления конечностей.
Костя Бархатов, конечно, выступает круче всех. Он лучший в нашей группе, потомственный хирург, так что нет ничего удивительного, что его решения Шахов находит самыми рациональными. Но чего никто из нас не ожидает, так это того, что в финальном разборе врач уделяет особое внимание моему предложению по восстановлению подвижности ног.
– Хорошая идея, – резюмирует он, посылая мне скупую профессиональную улыбку.
– Спасибо, – с трудом выдавливаю из себя, отчаянно краснея.
Когда в финале экскурсии Шахов провожает нашу группу, я вдруг замечаю, что выглядит он утомленным и, прощаясь, с трудом подавляет зевок. Наверное, на работе он и так ужасно устает, а тут еще группа неофитов ему на голову свалилась…
– Ну и денек! Может, в кафе сходим? – предлагает Светка, когда мы оказываемся на улице.
– Какое кафе, Свет? Мне до конца месяца гулянки не светят,