голову, как она не могла выхватить образ ни одного человека, будто те не то прятались за занавесками, не то вовсе растворялись в воздухе, словно никогда не бывало.
Невольно Надя затормозила у дома Тугановых, но Алексей не показался, да и свет не горел. Интересно, как он сейчас? Где он? Уехал ли в большой город, как о том мечтал? Или случилось с ним что?
Очнувшись от мыслей, Надя побрела к своему дому.
2
Минувшим вечером он бросил в озеро сеть, и та исчезла под беспросветно тёмной гладью, растворившись в безмолвии озера и оставив на поверхности поплавки.
Теперь, когда сумерки следующего дня опускались на озеро тяжёлой вуалью, затягивали мир вокруг плотной пеленой мрачного, дышащего смрадной и затхлой водой безмолвия, старик вернулся. Воздух пропитался сырой прохладой, оставляющей на плечах мокрые следы, и тонкий слой тумана уже наползал над водной гладью, подползал к берегам, скрывая их очертания. Старый рыбак, согнувшись под бременем прожитых лет, сидел в покосившейся лодке. На лицо его падал лишь тусклый свет вечереющего неба – красного, фиолетового, чёрного.
Каждый звук чудился здесь не удвоенным – утроенным: плеск воды о борта лодки эхом разносился над озером, а вдали слышались шорохи. Должно быть, робкий олень желал испить воды, а может, и птица суетливо вила гнездо, либо же ёж крался, любопытствуя, между трав, а то и вовсе рыжая лисица следила из кустов за неподвижно застывшим средь тихого лесного озера человеком. Рыбак, казалось, не обращал внимания на звуки: он давно привычен к тому, как дышал, как жил своей жизнью лес, никогда не замирая без движения, но сегодня сердце отчего-то колотилось чаще, больнее обычного. Что-то внутри него предупреждало об опасности, хотя он сам не мог понять, отчего всё вокруг виделось ему странным и жутковатым. Минуты тянулись медленно, а старик ждал, вслушиваясь в дыхание леса.
Он потянул сеть, и она оказалась необычайно тяжёлой. Когда он, наконец, поднял её, вдруг ставшую легче пёрышка, чтобы проверить улов, то заметил ловкое, короткое, стремительное движение в глубине озера. Тут что, вырос громадный сом, какой прежде скрывался от него на илистом дне, прятался под громоздкими корягами, похожими на скрюченные ведьмовские пальцы? Или стайка малых рыбок, каких на глаз так сразу не определишь, единым движением взмахнула плавниками? Поначалу рыбак хотел списать то на игру света или скорее уж теней, но после увидел то, что заставило его замереть в первобытном страхе. В воде зашевелились, как будто наделённые своей волей, пузыри; они медленно поднимались к поверхности, образуя причудливые круги, и становились всё крупнее. Должно быть, и правда вырос сом, мелькнула в голове рыбака логичная мысль, но застывшие пальцы отчего-то лишь крепче сжали сеть.
Старик попятился, чуть не потеряв равновесие.
Его руки затряслись, когда он снова посмотрел вниз, но на этот раз вгляделся под чёрную гладь воды: в её черноте проступали очертания чего-то огромного, и оно двигалось медленно, будто знало, что