время ее венец, он не мог постичь своих собственных чувств.
– Тогда на один вопрос о моем королевстве ты можешь мне ответить?
– Да, – он с готовностью посмотрел на нее.
Рианон минуту медлила. Ей было тяжело об этом спрашивать и страшно услышать ответ.
– Я уже спрашивала тебя, но теперь хочу, чтобы ты ответил честно. Почему Лоретт? Зачем тебе было сражаться на их стороне, если справедливости с ними нет?
– Нет, – согласился он. – Но на стороне Менуэла еще больше зла…
На миг он опустил голову, не зная, что сказать. На красивом лице отразилось минутное колебание, а потом он снова заговорил.
– Понимаешь, есть еще избранные… Те, кто чем-то одарены обычно, и не падшие, и не люди, а что-то среднее от союза тех и других. Эти люди ошибка, но они же необычайно ценны. Бог желает, чтобы они познавали мир в страдании, только тогда они могут творить. Мои же демоны нашептывают людям, чтобы те причиняли зло этим избранникам, но в свою очередь каждого кто обидел их ждет невыносимое наказание. В общем это бесконечный круговорот, от которого сам я устал. В Менуэле же живут кузнецы, одаренные почти настолько же насколько мои цверги. Они почти приблизились к божественности, уже за одно этого их должно не стать или по крайней мере тех из них, кто особо талантлив. Но это меня уже не трогает, на моих глазах рушились многие цивилизации, исчезали страны и города, грели деревни. Я сам часто сопутствовал этому вместе со своими падшими армиями. Мне все равно на чьей стороне сражаться, потому что сам я никого не поддерживаю.
– Кроме справедливости, – напомнила она.
– Это понятие бога, а не мое, и оно как видишь довольно обтекаемо, – он потянулся и крепко сжал эфес меча прислоненного к ложу. – Справедливость в крови. Так устроен мир. И мне от него тошно.
Казалось, что сейчас с его бледных уст сорвется огненный вздох и испепелит все вокруг. Рианон невольно сжалась. Но уже через миг он посмотрел на нее, и взгляд его прояснился.
– Так было, пока я не встретил тебя, – словно хотел сказать он, – теперь у меня есть кого защищать и на чьей стороне сражаться. Всегда на твоей.
– А что же Менуэл? – спросила она после затянувшегося молчания.
Он пренебрежительно повел плечами.
– Жалкие мастеровые и пьянчуги. Они не только посмеялись над одним из избранных, они еще чуть его не убили. Им в тот день было весело, такая забава. Арно едва унес ноги от их собак, едва остался жив… но все же остался. Думаю, он уже успел забыть о том инциденте, но расплата пришла, в свой срок, в моем лице… Видишь ли, это все бесконечный круговорот, а от обманчивого ощущения покоя потом становится только тяжко. Виновники уже начинают думать, что им все прощено, а потом прихожу я… и мир вокруг них вспыхивает. Именно поэтому я остался сам собой, потому что в отличии от других мне не нужны кошмарные лик и кровожадная драконья глотка, чтобы превратить жизнь грешников ад. А грешником можно считать каждого на этой земле и каждого я рано