если я нарушил уже все запреты с одной-единственной целью – вернуть тебя?
Минуту они смотрели друг на друга, Рианон отвела взгляд лишь тогда, когда поняла, что тонет в синеве его глаз, будто в некой бесконечности. Она вырвалась из их тягучей глубины, как из плена.
– Тогда ясно, почему твои крылья так сильно потемнели.
Он вздрогнул, как от удара. На минуту он даже замолчал. На его бесстрастном лице вдруг сменилась целая гамма чувств от смятения до полного отчаяния, почти испуга.
– И все-таки я был прав, тебе хочется воевать со мной?
Она могла бы лишь кивнуть, но не нашла для этого сил. Все и так было понятно. Он мог и не читать ее мысли, а она его. На самом деле договориться можно было и без слов. Наверное, все правители мира мечтали бы однажды увидеть его в своем тронном зале и вести переговоры о помощи. К Рианон он пришел сам, чтобы предупредить о сражении. Она бы могла потянуться за мечом прямо сейчас, но еще было рано. Лучше встретиться на поле боя, как они встретились в первый раз. Только в тот раз она ему проиграла, а теперь обязана победить.
Он выпустил ее, медленно и неохотно. Перед ним за окном простирались небеса, весь темный мир, принадлежащий ему и тем не менее он не хотел улетать. Просторная королевская спальня оказалась для него слишком тесной, и все равно он старался пробыть здесь так долго, как только можно.
Это все из-за крыльев, подумала Рианон, даже если он складывает их полукругом за своей спиной ему все равно негде развернуться. Они слишком пышные, сильные и великолепные. Один их взмах легко бы сшиб ее с ног. У нее никогда не будет таких. Рианон болезненно зажмурилась. Он ведь обещал ей крылья. А если он так легко нарушает обязательства, данные ей, то и законы бога ему нарушить не трудно.
– Я хочу воевать, – подтвердила она. – Со всеми своими врагами в Лорете, но первым делом с тобой.
Он невесело усмехнулся, будто давал понять, что другого и не ожидал. С чего ему ждать от кого-то благодарности – чувства, которого он сам никогда не испытывал. И все же у окна Мадеэль задержался.
– Стало быть ты не считаешь этого ребенка моей собственностью? – от его тихого шепота исходило нечто угрожающее, как от шипения огня.
– Он не собственность, ни твоя, ни моя. И выживать ему придется самому по себе. Его никто не хотел…
– Говори только за себя, – его голос смягчился и все равно отдавал угрозой. – Я ни за что не брошу того, кто принадлежит мне.
– Кажется с тобой это в первый раз, – она невольно усмехнулась, представив себе всех тех глупцов, которые однажды заключив договор с дьяволом, потом расплачиваются за это всю жизнь. Или даже всю вечность.
Он легко пожал плечами, от чего крылья за ними плавно завибрировали.
– В первый раз у меня появилось что-то по-настоящему мое, и ты считаешь, я не попытаюсь забрать это.
– Зачем? – она насторожилась.
– Без