тот, на кого он охотился. Красная-Двенадцать запуталась в графиках обслуживания Станции, и ее выбросило в космос, когда она пряталась в отсеке мусорного пресса. Каждый месяц приносил новое происшествие, новую смерть. Каждый месяц младший паук занимал место выбывшего, так же, как Дождь и его ровесники заняли места тех, кто выбыл до них.
Ему было семнадцать, когда умер самый младший, Желтый-Восемь. В коридоре бункера осталась кровавая полоса, еще влажная после того, как паутинники принесли его на носилках. Странно было видеть кровь – не добычи, а одного из своих. Дождь несколько долгих минут таращился на нее, на свое отражение в мокрой поверхности, пока какой-то паутинник не прогнал его.
Сестра Лиловая-Два разыскала Дождя одиноко сидящим за столом в столовой. Тронула за плечо, посмотрела затуманенными глазами.
Боясь не сдержаться, Дождь попытался встать, но она уже поставила на его стол стакан эля и пиалу с их ежедневными таблетками. Сестра стрельнула взглядом в жующих инструкторов и выстроившихся вдоль стен паутинников, и он понял без слов, как пауки понимают друг друга, что она хочет сказать ему что-то, но взрослые терпеть не могли, когда они строили догадки, вдобавок все в Паутине умели читать по губам.
Он медленно проглотил таблетки, запил глотком эля, а Лиловая-Два заговорила лишь после того, как убедилась, что никто из инструкторов на них не смотрит. Не отрываясь от своего эля, она еле слышно пробормотала:
– Все поменялось.
– Поменялось – как?
Она утерла пену с губ.
– Желтый-Восемь умер, выполняя странный контракт. Теперь не просто благородные убивают один другого. Дело даже не в соперничестве торговцев или корпораций. Стали поступать заказы на убийства простолюдинов, причем хорошо вооруженных.
– Насколько хорошо?
Лиловая-Два помотала головой, что означало «очень». И медленно отпила еще глоток.
– Теперь на благородных работаешь только ты и пауки других Домов. А нас, остальных, посылают на вспомогательные станции, чтобы помешать… сопротивлению. Не знаю, как еще это можно назвать.
– Кто добыча?
– Профсоюзники, салоны философов, банды Теневого кольца, культы, атеисты, медики с черного рынка – все, до кого королю и церкви не добраться. Мы с Красным-Десять сравнили записи: все они связаны с группой, которая называет себя «Полярная звезда». Зеленый-Один считает, что еще чуть-чуть – и она проявит себя на Станции: сначала в Теневом кольце, потом в Нижнем районе.
Дождь грызет губу. Зеленый-Один – лучший из них, самый старший и умный. Если он так думает, значит, так и есть. Но в голове у Дождя это по-прежнему не укладывается.
– А почему сейчас?
– Точно не знаю. Зеленый-Один говорит, что слишком они хорошо организованы. И что им должен кто-то помогать.
Она имеет в виду – кто-то, у кого есть деньги. Нет, не просто деньги, еще и влияние, и образование. Кто-то… из благородных.
– Из какого Дома? – спрашивает Дождь.
Лиловая-Два опять мотает