ты можешь, – он позвал Дюса, хотя встревоженные Саня с Илюхой, следом вбежавшие в кафетерий, возмущенно требовали взять и их тоже, а Валерка что-то говорил про милицию.
– Парни, вы нужны здесь! – уже на ходу бросил я. – Клуб на вас!
Потратив по моей просьбе пару минут на важный звонок, Жогин бежал вниз по лестнице, за ним мы с Дюсом. Пахло какой-то задницей, это я чувствовал, но не мог объяснить. Пожар в новом зале, не нашем, но относящемся к Северу. Да и Серый сказал, что ему позвонил сам бандит… И попросил нас приехать? Зачем?
– Там что, ущерб надо посчитать? – попытался понять Дюс, но Жогин покачал головой.
Перед нами расступились подростки, стоявшие в очереди и тоже живо обсуждавшие произошедшее. Кстати, их было мало – похоже, большинство просто сорвались с места и побежали на Почтовую, увидеть все своими глазами.
– Быстрей, быстрей! – Жогин открыл «бэху», прыгнул за руль.
Дюс загрузился на заднее сиденье, я сел вперед. Серый сразу втопил педаль в пол, двигатель заревел. Мы промчались мимо «Пассата» с нахохлившимися Башкой и Еремой. Ощущение, что они тоже жили здесь, у салона. Однако на самом деле и у них были сменщики, просто мы их почти не видели.
– Что там? – Серый гнал так, что я инстинктивно схватился за ручку над дверцей или, как ее еще называли, «дристунчик».
Жогин курил, его глаза покраснели, пепел сыпался на пол. «Бэха» пролетела мимо патрульной «шестерки» и стоящих рядом гаишников, но те только посмотрели нам вслед. Номера у машины владельца видеосалона были узнаваемыми. И плюс в милиции знали, что он ходит под Севером.
– Какая-то полная жопа, – не сразу ответил Серый. – Коктейли Молотова… Кто-то сгорел насмерть, но могли и наврать. У Севера куча вопросов, не знаю, чего он там от нас хочет. Вот только лучше не спорить, ребят.
Дюс тихо выругался, хотя обычно старался сдерживаться. А мое нехорошее предчувствие усилилось. «Бэха» вырулила на забитую зеваками Почтовую, лихо притормозила напротив двухэтажки из силикатного кирпича. Когда-то белой, а теперь закопченной от дыма. Пространство перед зданием было забито пожарной техникой – «зилки», «газоны», среди которых даже одна «шишига». Штабной «рафик». И несколько «рафиков» скорой.
– Твою ж мать! – от души выругался Жогин, прибавив к этому еще пару крепких выражений.
Струя из брандспойта доламывала остатки оконных рам, пожарные о чем-то неразборчиво перекрикивались, было шумно и душно, пахло сырой гарью. Прохожие по обыкновению стояли на тротуарах и, оживленно переговариваясь, наблюдали за происходящим. И только сейчас, когда мы выскочили наружу, я увидел черный «Мерседес» Севера. Сам бандит шел к нам, и картина была странной – он вел за руку дрожащего мальчишку, ровесника моего Сереги. И, кажется, я его знал. Треснутые очки с перемотанными изолентой дужками… Это же Витька из нашего дома!
– Вадик! – пискнул он, рванулся, но Север его не пустил.
– Что случилось? – спросил я, когда бандит подошел ближе.
– Это я у тебя хочу спросить! – тот едва сдерживался,