платье и натягиваю гимнастёрку и снимаю.
– Вадим поменяй у старшины, на груди не сходится, размер побольше надо.– прошу я.
Вадим берёт и уходит. Его нет подозрительно долго. Натягиваю обратно платье, не то время, чтоб в одном лифчике ходить. Выхожу они со старшиной стоят у полок с гимнатёрками с задумчивым видом.
– Вы, чего застыли?– спрашиваю я.
– Так соображаем откуда у нас форма медика.– говорит старшина.
– Я там стою, а они на пьющую тёщу смотрят.– говорю я беру нужную солдатскую гимнастёрку.
Ухожу и надеваю, это подходит. Беру ремень с немецкой бляхой и кобурой, заодно аккуратно складываю платье и сунув под мышку иду к старшине. Вадим уже одет как солдат, даже в сапогах. Старшина протягивает мне сапоги и портянки. Быстро намотав натягиваю яловые сапоги.
– Пошли оружие подберём.– кивает одобрительно старшина.
Он ведёт нас в другой склад. С оружием тут не очень хорошо. Три автомата и две винтовки, одна из которых в снайперском исполнение. Хватаю снайперку и осматриваю прицел, к счастью стоит ПЕ 1937 года, работал я с ним. Вадиму старшина вручает вторую винтовку.
– Мне пристреляться надо, да и бойцам надо прицел поправить, в лесу при стрельбе штык мешать будет.– говорю я.
– Винтовки обычные пристреляны для стрельбы без штыка. Где ты, штык увидела? На патроны, Никитин проводит. Глушители и костюм по возвращению получишь.– отвечает старшина.
Он подзывает Никитина и отдав приказ уводит Вадима.
– Пошли, ходок за три моря.– говорю я.
– Пошли. Слушай Ядвига, а чего ты меня ходоком за три моря обзываешь?– спрашивает он.
– Был такой русский путешественник, Афанасий Никитин, так он до Индии дошёл и вернулся. Книгу написал, “Хождения за три моря”. Ты не из Калинина?
– Не я с Иркутска. Меня Семён зовут.– смущается он.
– Ты про однофамильца почитай, там интересно. И по сторонам посматривай, я занята буду, могу врага и не заметить.– говорю я устраиваясь в овраге.
Винтовку пристреля с двух обойм, опробовала немецкий пистолет. Никитин одолжить автомат отказался. Идём обратно.
– Ядвига, а ты комсомолка?– спрашивает боец.
– Нет, у меня происхождение дворянское. Я из за этого и дралась. Местные меня с детства знают, да и отца уважали. Те кто приехали после освобождения шпынять пробовали. Тем более мы ж с братом в гимназиях учились.– говорю я.
– Странно, дурной у вас комсорг был. Вы ребята правильные. Ты вон уже двоих фашистов убила. Даже завидно.– говорит Никитин задумчиво.
– Не переживай Семён, и ты сможешь, их на всех хватит. Ты только помирать не вздумай, кто меня за задницу поддерживать будет, когда я на рейхстаге расписываться буду. Красивая у меня попка?– дразню я его, он прикольно смущается и краснеет.
– Ты, чего мне бойцов смущаешь? На держи.– протягивает мне пятнистый костюм, глушители и револьвер милиционера с кобурой.
Беру всё и иду на лавку. Проверяю как глушители садятся на стволы. Потом разворачиваю