Игорь обдумывал все, что говорила ему бабушка.
– Какие наши действия, – спросил он.
Бабушка ловко спрыгнула с кровати, но неловко приземлилась, упав лицом на деревянный пол. Не смущаясь, и не кривясь от боли, которой она не могла чувствовать, бабушка Тама спокойно встала, посмотрела на Игоря и помахала ему рукой, чтобы тот присоединился к ней. Игорь попробовал спрыгнуть аккуратно, но этого не получилось. Это он понял, когда при приземлении его пятка поглаживала голову. Бабушка слегка засмеялась. Игорь встал. Он посмотрел в сторону спящего старика:
– А его не надо разбудить?
– Ивану Петровичу лучше не выходить наружу, – сказала бабушка. – Он своеобразный человек.
– Он так напал на меня, думал, вообще порвет на части.
– Ну, это его старые замашки. Генерал в отставке, – вдавалась в подробности бабушка Тама, проходя мимо мирно спящего Ивана Петровича. – Несколько лет назад у него случилось несчастье… Почти вся семья погибла в автокатастрофе: дети, жена, ужас… – шепотом говорила она, когда они вышли на кухню. – Остались только две внучки, близняшки. Ты их видел.
Игорь припоминал две куклы, которые ручками затыкали рот Ивану Петровичу. Они показались Игорь необычными: у них были такие большие швы-шрамы. У одной вертикально по середине кукольного тельца; у второй горизонтальная. Казалось, что их запихнули под болгарку, распилив на две равные части, после чего неуклюжими детскими движениями сшили обратно.
– А чего он кричит то?
– А с тех пор и кричит, как проснется. Только бедным девочкам удается его каждый раз останавливать. А им всего по двенадцать… – грустно говорила бабушка, вздыхая.
В комнате было четыре куклы. Две из них близняшки, которые не знали, чем можно было бы заняться. Две остальные стояли рядом с разбитым телефоном и с интересом поглядывали на него. Игорь с бабушкой направились к ним.
– Что рассматриваете?
– Тамарочка! – обратилась полноватая кукла, покрытая швами-шрамами на рту и по бокам головы, где у человека обычно находятся уши. – Вот, посмотри. Мой подарок так испортить, ума не приложу. – Она показала на осколки горшка.
– Будет вам, Афанасья Анатольевна. Главное, что все живы.
Только сейчас Игорь вспомнил эту особу. Это была единственная учительница в деревне. Он видел ее не так много в детстве, но она всегда была отталкивающей и даже противной. Ее вечные мнимые проблемы, вперемешку с обсуждениями всех и каждого доставали Игоря с детства. По какой-то причине бабушка Тама продолжала с ней общаться на протяжении долгих лет. Зато каждое лето, вечерами Игорю было пыткой слушать очередные всхлипывания этой женщины.
– Простите, – продолжил мысль Игорь. – Я от испуга кинул телефон и случайно задел эту… штуку.
– Молодой человек, это же, между прочим, глиняный горшок.
– Если бы он был фарфоровый, это что-то бы изменило? – съязвила кукла с жестким девчачьим голоском, зашедшая в комнату в компании двух других кукол.
«Сам бы хотел так сказать», думал Игорь,