Так, всё, хватит на сегодня разговоров, отдыхайте, мистер Эндрю.
Медсестра покинула палату, и Эндрю начал строить план, как бы подобраться к Люмирену. Теперь Эндрю узнал его имя – Люмирен. Какое прекрасное имя, интересно, как ему дали это? Действительно, имя было волшебное, словно эльфийское. Может, он совсем не англичанин, а испанец какой – то? Надо было поскорее выяснить.
Под покровом ночи, когда все врачи ушли домой, а дежурные медсестры остались, Эндрю решил воплотить свои помыслы и направился в то самое место, по коридору справа. В его сердце бушевало море сомнений, но его решимость была сильнее. Он ощущал огромный страх и в то же время некую радость своего приключения. И вот перед ним дверь, сердце бьётся, может лучше не надо? Ну и чёрт с ним! Нет! Надо, надо идти вперёд. Эндрю не знал, почему его так сильно тянет к Люмирену, он чувствовал в нём родную душу.
«Тук – тук». Нет ответа. Ладно, будь что будет. Дверь отворилась.
– Наполеон, ты тут? Ты не спишь?
Тишина. Лишь слышится стук бьющегося сердца Эндрю в темной комнате. Луна светилась сквозь окно, создавая пугающую атмосферу. В углу он заметил неведомую тень, неподвижно притаившуюся во мраке. Душа Эндрю замерла на мгновение в ожидании разгадки этой загадочной фигуры. Набравшись смелости, Эндрю подошёл поближе, под светом луны он разглядел силуэт человека, сидящего неподвижно. В темноте его глаза блестели, словно звёзды, и в этот момент он ощутил все чувства на свете. Он разглядел знакомые черты лица – это был Люмирен, с завязанными руками, прикованный к стулу.
– О боже, Наполеон! Почему ты так сидишь? Наверное, тебя приковывают из-за твоих бегств. Но так нельзя с человеком, что за варвары они? Совсем нет милосердия к людям, – начал Эндрю, развязывая Наполеона.
Полусонный Наполеон что-то бормотал. Эндрю помог ему встать и добраться до кровати. Наполеон пришёл в себя.
– Кто здесь? Призрак? Я сейчас заору.
– Нет, это я, Эндрю. Тише ты, я пришёл поговорить. Да успокойся ты, дров наломаешь.
– Что тебе надо? Не подходи ко мне. Отойди от кровати! – ему было трудно двигаться, тело окаменело.
– Тебя каждый день так держат? Ты каждую ночь проводишь прикованный к стулу?
– Всех так держат.
– Нет, не всех. Только тебя, Наполеон. Ты опять пытался сбежать?
– Я не знаю, почему я это делаю. У меня это само происходит. Меня что-то зовёт, мне надо идти. Но, я не знаю куда и что делать. Я забыл, и я устал, – промолвил он с душераздирающим голосом, опрокинувшись на кровать.
– Давай поговорим? О чём ты хочешь говорить? Я проделал морально тяжёлый путь, чтобы войти в эту комнату и увидеть тебя. Ведь, отчасти, ты тоже замешан в том, что я здесь.
– Уходи, оставь меня! Тело болит, – Наполеон уткнулся в подушку.
– Нет, я не хочу уходить.
– Не хочешь уходить? – Наполеон встал с кровати и направился к Эндрю, – я тебя выкину тогда, – накинувшись, он начал его отталкивать.
Эндрю