ней, – сухо заметил мистер Шельби. Чтобы переменить разговор, он откупорил новую бутылку вина и спросил своего собеседника, как он его находит?
– Превосходно, сэр! первый сорт! – отвечал торговец; затем повернулся и, фамильярно потрепав по плечу мистера Шельби, он прибавил, – Ну, так как же насчет девчонки-то? сколько мне вам за нее дать? сколько вы хотите?
– Мистер Гэлей, я ее не продаю, – сказал Шельби, – жена не расстанется с ней, даже если бы вы оценили ее на вес золота.
– Да, да, женщины всегда так говорят потому, что они совсем не понимают счета. А покажите им сколько часов, перьев и всяких безделушек можно купить, продав кого-нибудь на вес золота, – они другое запоют, ручаюсь вам.
– Повторяю вам, Гэлей, об этом не стоит и говорить. Я сказал: нет, и не переменю своего слова, – решительным тоном проговорил Шельби.
– Ну, так отдадите мне хоть мальчика, – сказал торговец, – вы должны сознаться, что я плачу вам за него кругленькую сумму.
– Да, скажите, пожалуйста, для чего вам такой малыш? – спросил Шельби.
– У меня есть приятель, который промышляет по этой части: он скупает хорошеньких мальчиков и воспитывает их на продажу. Они нынче в большой моде, их берут в лакеи и т. под., богатые господа платят за них хорошие деньги. Это считается настоящим шиком и украшением дома, когда мальчик отворяет дверь, прислуживает за столом, подает. За них можно получить большие деньги; а этот чертенок еще такой забавный, и петь умеет, он самая подходящая статья.
– Мне бы не хотелось продавать его, задумчиво проговорил мистер Шельби. – Дело в том, сэр, что я человек гуманный, мне противно отнимать ребенка у матери, сэр.
– О, в самом деле? Да, конечно, это до некоторой степени естественно. Я отлично понимаю. С женщинами иногда ужасно неприятно иметь дело. Я сам терпеть не могу, когда они начинают выть да визжать. Это ужасно неприятно; но я так стараюсь вести дело, чтобы избежать этого, сэр. К примеру сказать, нельзя ли вам услать девчонку куда-нибудь на день или на неделю. Мы без неё спокойно обделаем дельце, а когда она вернется, всё будет уже готово. Ваша жена подарит ей сережки, или новое платье, или какую-нибудь безделушку, и она утешится.
– Боюсь, что нет.
– Господь с вами, да, конечно, утешится! Знаете ведь черные совсем не то, что белые; они могут гораздо больше перенести, надобно только умненько взяться за дело. Говорят, – продолжал Гэлей, принимая простодушный и доверчивый вид, – что торговля неграми ожесточает; но я этого никогда не чествовал. Я положительно не могу делать так, как делают некоторые. Вырвет ребенка прямо из рук матери, да тут же и выставит его на продажу а она-то воет всё время, как сумасшедшая; это плохой расчет, – порча товара, – другая женщина после этого становится совсем ни к чему не способной. Я знал одну очень красивую женщину в Орлеане, которую прямо загубили таким обращением. Человек, который покупал ее, не хотел взять ребенка; она была страшно горячая, как вспылит, просто себя не помнит. Она как стиснет ребенка в руках, как закричит, завопит, прямо страшно