замкнутый круг, всегда ведущий нас к раннему пробуждению в 6 утра, чтобы пойти на темную автобусную остановку, ведущую нас в мрачный офис в Сити, освещаемый лампами дневного света, как бы указывающими нам, что ничего общего с реальным дневным светом мы не получим в этом угрюмом помещении, где мы будем иметь максимум депрессии от нудного однообразного труда, которую мы разбавим в стакане скотча в темном пабе, выйдя вечером с работы в такой же непроглядной темноте, в какой мы на эту работу прибыли утром. К счастью для Генри, он был избавлен от сей мирской суеты и занимался тем, чем мечтал заниматься, – был свободным художником. «Свободным художником» можно быть и не умея рисовать. Можно писать книги, можно играть на гитаре на перекрестке двух улиц, но единственное, что ты не получишь от этой работы, так это деньги. Только политики, занимающиеся любимым делом, имели деньги от своего творчества. Но чтобы не быть проституткой от искусства, таким политикам всегда приходилось становиться диктаторами. Самый известный диктатор тоже был художником, который весьма неплохо писал картины, единственное, что он не умел писать, – это портреты. Поэтому то он и не смог визуализировать каким будет его собственный портрет в истории человечества. Но, думаем, что это его мало волновало. Настоящие художники думают не о деньгах или славе, а лишь о том, что они сами желают воплотить в жизнь, сотворить, как изменить мир и подарить людям то, что они хотят подарить, желания самих людей для них не имеют никакого значения. Но Генри умел писать картины и делал это искусно. Он лишь родился не в то время. Он жил в 90-е годы ХХ века, а это слишком поздно, чтобы сделать что-то новое. Нет, человек может сотворить в 90-е годы новые технологии, программы. Но он не может сотворить новую мысль, новую идею. Все мысли и идеи, что были доступны нашему виду на его уровне эволюции мышления, уже были высказаны и перевысказаны много раз. Все сюжеты, в основе своей, уже были написаны. Все, что мы можем придумать новое – это пережевывание старой жвачки из травы, которую уже выплюнула корова и жует ее как новую. Но это не только та же трава, но и та же самая слюнявая пережеванная жвачка. Представьте, что вам приходится отдирать чужую жевательную резинку, прилепленную под школьной партой, чтобы насладиться вкусом сладкой мяты или «бабл-гам». А до вас ее отдирали уже сотни раз, жевали и лепили под ту же самую парту. И это единственный вариант, который вы имеете, чтобы вкусить аромат жевательной резинки. То же самое испытывают все «художники». Они придумывают новые сюжеты, на любую тему, будь то картины, фильмы или книги, но всегда находятся люди, которые скажут: «Это похоже на…», «Это уже было в…». Да, все уже было. Все было у Шекспира, Уайльда, Толстого, Ремарка, Диккенса, Достоевского, Гомера, Платона, Аристотеля, Шопенгауэра, Гюго или в Симпсонах. И что с того? Все уже было когда-то и все когда-то будет. Это и есть наша с вами жизнь. Может она и не самая
