сохранить тепло, но холод пробирался до самых костей. Он не спал почти всю ночь, прислушиваясь к скрипу колес и ритмичному стуку копыт по утоптанной дороге.
На протяжении всего почтового тракта до Петропавловска встречалось лишь два значительных села. Первое – Богодуховское, располагавшееся в 90 верстах от города, неподалеку от Джамантузской станции. Второе – Азат, почтовый пункт, находившийся в 80 верстах от Борового. Между Азатом и Боровым был еще один небольшой поселок, но после него начиналась бескрайняя степь, где путникам приходилось рассчитывать только на себя, лошадей и случайных попутчиков.
От села Азат до Петропавловска дорога тянулась через необозримые просторы, среди высоких сухих трав и редких курганов. Единственными признаками жизни были пикеты – почтовые станции, представлявшие собой две-три избушки с хлевами для лошадей и наскоро сколоченными ночлежками. В этих местах редко встречались путники, и ночь в степи могла быть особенно тягостной – ветер выл в проймах телеги, а вдалеке порой слышался вой волков.
В хорошую, ясную погоду путь до Петропавловска не представлял особых трудностей. Лошади уверенно шли по укатанной дороге, экипаж мягко покачивался на рессорах, а степной ветер освежал путников. Однако стоило погоде испортиться, как дорога превращалась в настоящее испытание.
Ямщики вынужденно сворачивали с основного тракта, выбирая объездные колеи, хоть и ухабистые, но менее топкие. Грязь засасывала колеса экипажа, лошади скользили, с трудом вытягивая повозки из вязкой жижи. Ветер гнал в лицо холодный дождь, а порой и снег, который тут же превращался в месиво под копытами. В такие дни даже крепкому и здоровому человеку было нелегко выдержать дорогу, а больному оставалось только надеяться на отсрочку поездки или вовсе отказаться от нее, если жизнь была дороже цели путешествия.
От пикета Аксуйского дорога уходила в бескрайнюю степь, где взор терялся в золотых просторах ковыля. Степь была ровной, лишь местами слегка всхолмленной, и казалось, что она тянется до самого горизонта, сливаясь с небом в легкой дымке. Пейзаж не менялся на протяжении долгого пути – ни деревьев, ни водоемов, только гулкий скрип колес по сухой земле и редкие силуэты табунов, пасущихся вдали. Но ближе к станции Джамантузской степь начинала оживать. Появлялись небольшие березовые рощицы, словно островки зелени среди желтой равнины. А неподалеку от самой станции неожиданно вставал перед путниками небольшой, но густой сосновый бор – единственное напоминание о лесах, что оставались далеко позади.
До аула Азат Жаксылык добирался на вольных ямщиках, платя по 10 копеек за версту. Это был распространенный способ передвижения среди тех, кто не мог позволить себе нанять лошадей сразу на весь путь. Вольные ямщики хоть и брали дороже, но давали возможность гибко договариваться о цене