наконец заговорил Жаксылык.
– На работу – это хорошо! Бывал уже в Петропавловске? – продолжил разговор ямщик.
– Нет, первый раз, – ответил Жаксылык, слегка оживившись.
– А работу-то нашел? Кто-то ждет тебя? – не унимался старик.
Жаксылык снова замолчал, укутался в свой шапан и закрыл глаза, пытаясь уединиться от лишних разговоров. Жаксылык, устроившись в углу экипажа, тихо сидел, погруженный в свои мысли. Лошади уверенно тянули повозку по дороге, а за спиной медленно исчезали мягкие холмы и леса Борового. Этот вид, знакомый с детства, щемил сердце. Он понимал, что, возможно, больше никогда не увидит эти места. Прощание с аулом было поспешным и тревожным. Он ушел не потому, что хотел забыть прошлую жизнь, а потому, что стремился к лучшему будущему. Рассказы пастухов о городе будто поселили в нем мечту, которая, несмотря на все опасения, не давала покоя. Ему представлялся город как место, где жизнь течет по-другому – легче, богаче, насыщеннее. Там, по словам очевидцев, люди могли заработать честным трудом и ни в чем себе не отказывать. Но в глубине души Жаксылык знал, что его план – риск. Он продал почти все, что осталось у семьи, с трудом выторговав деньги на дорогу. От этих мыслей становилось горько: родители остались в своем старой юрте, без скота, с ещё меньшими запасами на зиму. Но он убедил себя, что это временные трудности. Если ему удастся устроиться в городе, он сможет отправить деньги родным и в скором времени перевезти их к себе.
Его представления о городской жизни грели душу. Он видел перед собой светлый образ: большие, уютные дома с просторными комнатами, улицы, вымощенные камнем, базары с изобилием товаров и еды, люди в красивых одеждах, с гордо поднятыми головами. В городе не нужно было часами гонять скот по степи, не приходилось мерзнуть зимой, разыскивая пропавших овец. Жизнь там казалась сказкой, особенно для того, кто всю жизнь провел в ауле, где каждый день был борьбой за выживание.
Однако дорога напоминала о реальности. Все его планы были построены на неопределенности. Впервые Жаксылык уезжал так далеко и в полном одиночестве. Его никто не ждал, работы он не нашел заранее, а денег в кармане не было. Веки Жаксылыка наливались тяжестью, но сон не приходил. Лицо его напряглось: сердце то замирало, то стучало быстро. Страх не оставлял его – страх неизвестности, страх за будущее, за родителей, которых он оставил в тяжелом положении. Но глубоко в груди теплилось другое чувство – вера. Вера в то, что он сможет справиться. Что все жертвы, которые он принес ради этой поездки, оправдаются. Жаксылык держался за эту надежду, как за единственную опору, и ждал, когда ямщик доставит его в новый, незнакомый мир.
Жаксылыку повезло с погодой и ямщиком, и они довольно быстро и без приключений добрались до пункта назначения. Почти всю дорогу Жаксылык молчал, лишь изредка перебрасываясь парой фраз со старым ямщиком, который пытался разговорить попутчика. Жаксылык