собой. Она уже не помнила, когда плакала в последний раз. Сентиментальности отец не терпел, а боль, обида и страх обычно заставляли ее лишь крепче сжимать зубы. Но сейчас слезы лились потоком, выплескивая все, что накопилось за недолгую жизнь. Мире стало нестерпимо жаль спасшую ее птицу, кроме того, она осознала, что пропасть между ней и отцом стала еще глубже.
Что-то мокрое и теплое ткнуло ее в щеку. Мира резко вскинула голову: соболиные черные бусинки печально смотрели на нее. Она положила руку на песью голову, стараясь подбодрить щенка, потерявшего родителя. Шерсть оказалась влажной. Мира присмотрелась: на холке зияла глубокая рваная рана. Все-таки волчица успела потрепать соболя. Она стянула со спины заплечный мешок и достала походную аптечку, с которой не расставалась никогда.
Мира раньше лечила зверей, встречавшихся ей в лесу, поэтому ей не составило труда обработать рану на шее соболя. Она лишь боялась звериных зубов, но пес стойко выдержал все процедуры, словно понимал их важность.
С тех пор соболь словно взял над ней шефство: регулярно поджидал в лесу, сопровождал в горы. Пес никогда не подходил близко, держался на расстоянии, но Мира видела его белый пушистый хвост, мелькающий среди веток.
Когда отец пропал, она несколько дней металась по лесу в его поисках. Соболь всегда был рядом, помогая не сбиться с пути. После безрезультатных поисков Мира впала в отчаяние и неделю не выходила из дома. Все это время пес оставлял под дверью тушки куропаток и зайцев. Постепенно они сблизились и стали друзьями. Две одиноких души в затерянном снежном мире.
Мира открыла глаза и уставилась в потолок. Ее мутило, тело ныло, голова раскалывалась. Осторожно повернувшись, она увидела на столе стакан с мутной жидкостью, а рядом сухую кучку мелколистной травы. Во рту тут же проявился горький привкус. Похоже кто-то отпаивал ее настоем. Она сморщила лоб, пытаясь вспомнить, но в голове было пусто.
Мира приподнялась на локтях: в голове зашумело. Она чувствовала себя непривычно, потому что редко болела. Если появлялись малейшие предпосылки, отец заставлял ее пить этот отвар. Противный, горький, но действенный. Кто же приготовил его?
Тошнота постепенно отступала, головокружение замедлилось. Мира села и начала обводить взглядом комнату. Все вещи на месте. Огонь в камине догорел, но угли еще теплились. Спинка огромного отцовского кресла загораживала обзор. Мира придвинулась к краю кровати и спустила ноги. Взгляд упал на пол: первой бросилась в глаза мужская рука…
Мира насторожилась, встала и на цыпочках подошла к креслу. Перед камином лицом вниз лежал человек. Тело казалось безжизненным. Мира легонько кашлянула, потом громче, но реакции не было. Тогда она подошла ближе и ткнула его ногой. Безрезультатно.
– Нужно перевернуть его, – слова, сказанные самой себе в пустой комнате, показались оглушительными. – Интересно, откуда он взялся?
Она решительно ухватила незнакомца за рукав и потянула. Тело перевернулось, и Мира увидела две огромные