оин и ям, оставленных сотнями и тысячами ног, столетиями ходивших под этими низкими недружелюбными сводами.
Иной раз пареньку приходилось вставать на колени и проползать в особо узких местах, которые почему-то до сих пор не расширены гильдейскими кайлёрами. Но подобные препятствия ничуть не замедляли продвижения парня, ловко лавирующего в узком тоннеле, ибо он, можно сказать, вырос в этих недружелюбных норах.
Вот еще один шаг, поворот, опустить голову, чтобы не разбить лоб о предательский сталактит, находящийся прямо перед входом в огромный по своим размерам зал явно искусственного происхождения. Парень, глубоко вздохнув, нырнул в узкую щель, из которой пробивался спокойный серо-зеленый цвет.
Массивные квадратные колонны, украшенные искусной резьбой, уходили ввысь, поддерживая стрельчатые своды. И сам камень, испещренный барельефами, будто бы светился, разгоняя непроглядную тьму глубокой пещеры. Пространство зала было поистине необъятным и очень красивым, но только в том случае, если смотреть только наверх.
Тут был очень тяжелый и сырой воздух, то и дело в нос били запахи высохшей мочи, пота и экскрементов, к которым, к тому же, примешивался аромат жареного мяса и другой еды, что давало просто непередаваемую смесь. С непривычки сильно давало в нос, вызывая головную боль и тошноту, зачастую рвоту, что тоже не прибавляло свежего воздуха.
Такие запахи появились отнюдь не просто так. Если наверху вид радовал глаз своей красотой, то если опустить голову – взгляд наталкивался на уродливые шатры, палатки и шалаши, что были раскиданы по залу в абсолютном беспорядке. Где-то сохранившая цвет, совсем новая, где-то совершенно выцветшая ткань создавала абсолютную какофонию, что в полумраке зала еще более утомляло глаза. А как тут было шумно!
Сотни и сотни людей, бродивших по этому залу, то и дело галдели, сморкались, кричали, блевали, пели и ругались. Торговцы, рекламирующие свой товар разнообразными кричалками, на все лады и тона зазывая покупателей. Как правило, у них были самые цветастые (но далеко не самые аккуратные) шатры, еще сохранявшие задуманную гамму. Бродячие музыканты, которые ходили между по своеобразным кривым улочкам и играли на незатейливых инструментах, многие пели акапельно или рассказывали громкими уверенными голосами различные истории, пришедшие из темных веков. Несколько мужчин с кирками на плечах что-то не поделили между собой и громко ругались недалеко от того места, откуда вылез парень. Кажется, еще немного, и начнется драка, вот некоторые из них уже начали оглядываться по сторонам, прекратив надрывать голос. Но вовремя вмешались гильдейские стражники.
Двое невысоких кряжистых воина подошли к разошедшейся компании. На головах широкополые шапели, на груди вычищенные до зеркального блеска пластины, достающие до подбородка. И, конечно, черные фирменные гильдейские куртки с большими остроконечными капюшонами и широкими рукавами, с налокотниками из толстой сыромятной кожи.
Кайлеры, заметив подошедших, моментально затихли и попытались рассыпаться кто куда, словно тараканы на свету, но успели не все. Гильдейские мигом выцепили зачинщиков и, отобрав у тех инструмент, куда-то повели.
Паренек же, выскочив из тоннеля, на мгновение замер, привыкая к более яркому свету и громким звукам, и бодро потрусил куда-то вглубь этого людского моря, спрятав фонарь и привычным движением надев на голову широкий серый капюшон и тканевую маску, в другое время служившую шарфом. Так он полностью скрыл свое лицо.
Кстати, парня так и зовут – Капюшон. Или Болтун. Смотря с кем приходится общаться. На поверхности, среди людей, вовлеченных в исследование Пустой глотки, парень ходит под именем Капюшон, внизу – Болтун. Но у него есть и третье имя, известное довольно узкому кругу людей. Это имя – следствие необычной внешности парня. Он альбинос, при этом у него на теле совершенно не растут волосы. Так что поначалу у него было имя Яйцеголовый, или просто Яйцо.
Переместив свой потрепанный рюкзак на живот, Капюшон ловко двигался в потоке людей, сноровисто избегая цепких рук уличных торговцев и не обращая внимания на зазывающие взгляды и позы полуодетых куртизанок, которых тут тоже было в достатке. Однако особой популярностью они не пользовались, хоть и стоили довольно дешево. Судя по молве, велика была вероятность лишиться самого главного после таких развлечений. Либо подцепить кучу неприятных болезней. Обитатели низа предпочитали «официальные» дома утешений на поверхности, либо их филиалы здесь, внизу. Их всегда было легко найти – среди всех шатров они выделялись размерами и аккуратным стилем. Ну и очередями, конечно.
Капюшон тем временем преодолел некую незримую границу, куда праздный люд не заходил. Шатров стало меньше, появился порядок в их расположении. Хотя вездесущая вонь никуда не исчезла. Тут в основном ходили облаченные в доспехи бойцы, прислуга в черных куртках, а также вольные искатели разного финансового достатка.
В этом месте каждый шатер принадлежал определенной группе Смельчаков – людей, которые исследуют глубины Провалов, пробираясь по узким шкуродерам или огромным дворцам, построенным неизвестно кем, неизвестно когда. И зачастую эти дворцы и залы таят в себе намного больше опасностей, нежели