народа. И он старался сделать всё от него зависящее, чтобы это будущее состоялось. А вот делать им приходилось исключительно оружие. Мечи, боевые топоры, доспехи, всё, что было необходимо в сражениях. Хотя, изготавливать наконечники копий и стрел они перестали достаточно быстро, передав технологию другим. Иногда приходилось перековывать старое оружие, настолько старое, что Башану иногда казалось, что это оружие ковалось ещё во времена Первых войн. Ведь новое, которое выходило сейчас из-под его с Кавалем молотов, было уже другим, более совершенным. Работая, они старались учитывать все факторы, которые могли бы повлиять на качество: вес, форма, балансировка, даже способность клинкового оружия резать воздух. Удивительно, но чем смертоноснее получалось оружие, тем более изящными становились формы, тем более привлекательными. Необъяснимое сочетание смерти и красоты.
Со всем остальным прекрасно управлялся Адам. Настоящий тревей. От его взора не ускользало ничего. Вся их жизнь проходила под его неусыпным контролем. Еда, материалы, инструменты, жильё, торговля, буквально всё было завязано на нём. И во всё это Адам был погружён настолько же, насколько Башан был погружён в обучение Каваля. Взаимопонимание между гномом и тревеем было практически полным, им почти не требовались слова, чтобы понять друг друга. Одна мысль беспокоила гнома: если тревей заботится обо всех, то кто позаботится о нём самом? Как он выдерживает такие нагрузки? И на сколько его хватит? Ответ пришёл неожиданно и поразил своей простотой. Как-то раз, серым пасмурным днём, Башан вышел из кузницы и застал Адама, неподвижно стоящего посреди улицы и пристально смотрящего на медленно приближающуюся повозку. Вроде бы ничего особенного, старик-тревей ведёт в поводу лошадь, а на повозке сидит девушка, в принадлежности которой к народу Адама сомнений не возникло бы ни у кого. Учитывая, сколько лет Адам был в полной уверенности, что он такой последний и умрёт, не оставив потомства, и практически смирившийся с этим, можно было понять его состояние. Однако, надо было выводить его из состояния камня. Встав рядом с Адамом, гном слегка похлопал того по спине:
– Будущее. И для твоего народа.
Адам вышел из состояния оцепенения, повернулся к Башану, попытался что-то сказать, но только беззвучно несколько раз открыл рот, рукой указывая в сторону приближающейся повозки. Гном решил помочь товарищу.
– Да, всё верно. Тебе это не привиделось, я тоже их вижу, и очень рад за тебя. Вот только если ты не перестанешь молча махать руками, строя мне страшные рожи, то, боюсь они могут подумать, что я буду более подходящим вариантом для юной красавицы.
После чего подмигнул тревею и слегка подтолкнул в сторону повозки. Адам сделал несколько шагов и остановился. В нескольких шагах от него старик остановил повозку. Все молча смотрели друг на друга. Пауза затягивалась и Башан уже хотел было вмешаться, когда старик заговорил:
– Хммм. Мне вас описывали, как очень подвижного,