здравницы от депо «Монорельс».
Просмотрев кривые строчки (просто я записывала торопливо, потому неаккуратно), я набрала внутренний номер отдела кадров:
– Таисия Валентиновна, подскажите, пожалуйста, в каких подразделениях работают эти товарищи. Я сейчас продиктую: Хачатур Левонович Авакян, Аркадий Соломонович Кац, Роза Артёмовна Гогуанидзе, Виктор Фазилевич Тарба…
– Извините, Лидия Степановна, у нас эти люди не работают, – прозвучал ответ из трубки.
– Но может быть, они раньше работали?
– Лидия Степановна, я работаю здесь тридцать восемь лет и знаю всех поимённо, – возмутилась трубка, – ещё раз вам повторяю – эти люди никогда у нас, в депо «Монорельс», не работали.
– Да? Ну извините, Таисия Валентиновна, наверное, мне девочки не те списки дали. Спасибо большое, что разъяснили.
Я аккуратно положила трубку на рычаг.
Настроение скакнуло вверх.
Чудесненько. Просто чудо какое-то.
Следующим я набрала номер ОБХСС.
Глава 7
Я положила трубку обратно на рычаг и ухмыльнулась. Разговор с представителем ОБХСС капитально мотивировал на новые свершения. Я смачно, с подвыванием, потянулась и глянула в окно на кучу угля у кочегарки. Итак, что у нас еще на очереди?
Я решила разобраться со всеми.
Начну, пожалуй, с самых мелких карасиков в этом тихом конторском омуте. Расчёт мой был на то, что слухи пойдут по депо «Монорельс» о том, что я встала на тропу войны, и более крупные «рыбы», понимая, что они – следующие на очереди, начнут предпринимать активные действия. А это значит, что у меня будет за что зацепиться.
Мне нужен официальный повод!
Я взглянула на часы – так, время до обеда ещё есть. Пожалуй, схожу-ка я сперва к бабонькам из четвёртого кабинета. Пора разобраться с Лактюшкиной. Слишком уж долго я терпела её выходки, но то, с каким подобострастным видом она капала валерьянку для Герих, стало для меня последней каплей. Я ухмыльнулась – экий каламбурчик вышел, однако.
Ладно, сейчас я устрою Лактюшкиной настоящий каламбур.
«Каламбур, каламбур, каламбурище!» – так, ласково мурлыкая себе под нос, я вышла из своего кабинета прямо на тропу войны.
В кабинете, где обитал приснопамятный бабский коллектив, как всегда было шумно и суетливо. Все бабоньки – Лактюшкина, Базелюк, Жердий и Фуфлыгина толпились вокруг стола Репетун, которая обильно уставила его тюбиками, баночками и флакончиками. Максимова, как обычно, надувшись сычом, сидела за своим столом и украдкой почитывала завёрнутую в газету книгу, судя по тихим вздохам – явно любовный роман. В воздухе витали ароматы духов и безусловно недешевой импортной пудры.
Хм, новинки, значит, подвезли. Вот и чудненько, совмещу приятное с полезным.
Я громко поздоровалась. При моём появлении бабоньки сперва было дёрнулись, но, увидев, что я не проявляю начальственной суровости, а, наоборот, сама взяла в руки ближайший ко мне тюбик с тональным кремом, воспрянули духом и вернулись к осмотру новинок