моих родителей находился где-то в Каско-Вьехо, но бабушка с дедушкой не раскрыли мне никаких деталей, даже когда мое детское любопытство стало чрезмерно настойчивым.
– Ограбление книжного магазина? – удивленно произнесла инспектор Мадариага. – И что в итоге – дело было раскрыто, нападавшие найдены?
Я покраснел: никогда об этом не спрашивал. Эти слова, «неудачное ограбление магазина», были для меня словно страшная детская сказка, в которой не хочется знать никаких подробностей и кто такой волк.
– Это произошло несколько десятилетий назад, я был тогда совсем ребенком… Сомневаюсь, что это может иметь какое-то отношение к настоящим событиям, – произнес я механическим голосом, появлявшимся у меня, когда старая рана вновь открывалась. – Давайте сосредоточимся на этих двух возможных убийствах и постараемся разобраться в странных совпадениях, якобы подтверждающих, что моя покойная мать жива. Нам нужно двигаться вперед, не так ли?
– В первую очередь пришли нам образец своей ДНК, чтобы мы могли сравнить его с тем, что удалось выделить из небольшого количества крови, обнаруженной на месте убийства издательницы. Если будет выявлено совпадение, то, очевидно, тебе придется переписать свою семейную историю, поскольку это будет означать, что твоя мать жива. А нам, инспектор Гауна, необходимо обменяться отчетами по обоим делам – возможно, таким образом удастся обнаружить еще какие-нибудь совпадения и мы сможем понять, было ли случайностью или нет то, что два специалиста-библиофила оказались убиты в своих владениях с разницей в несколько дней.
Мы распрощались с инспектором, наметив широкий фронт предстоящей работы, а потом Эстибалис и я сидели некоторое время молча, пытаясь переварить полученную информацию. Кровь моей мамы на месте преступления в квартале Лас-Летрас в Мадриде…
– Эсти, скажи мне, может быть, я сплю? У меня какое-то ощущение ирреальности, не дающее мне ясно мыслить. Это все происходит на самом деле? Или тебе тоже снится этот кошмар? Ущипни меня – возможно, я не почувствую боли и пойму, что сплю?
Эстибалис не упустила такой возможности и ущипнула меня за кисть – больно, закрутив кожу.
– Нет, значит, это все-таки не безумный сон, – сдался я.
– Я шокирована не меньше тебя, – призналась Эсти. – Убийство в «Монтекристо», казалось бы, очередное дело, просто моя работа, но эта твоя история совершенно не укладывается ни в какие рамки. За много лет я уже привыкла к определенным фактам, казавшимся незыблемыми, столько раз мне доводилось сопровождать тебя в День Всех Святых на кладбище, с твоим букетиком лаванды для родителей. Это было известно и никогда не ставилось под сомнение: ты с раннего детства был круглым сиротой, так же как я – дочерью домашнего тирана, теперь медленно агонизирующего от Альцгеймера. Это все часть нашей личности… И что ты будешь говорить своим родным – дедушке, Герману?
– Все время об этом думаю. Однако пока я предпочел бы держать их подальше от этой странной истории, – сказал я.
– Но тебе нужно будет расследовать прошлое