Девушка уставала от этого больше, чем от многочасовой работы в деревне. Но сдаваться и отступать не собиралась. Чтобы не говорил отец, она будет с ним во время полнолуния. И упорство вскоре принесло свои плоды – сила увеличивалась, а вместе с ней и воля. Теперь сдерживать животные инстинкты стало куда легче, чем в первый раз. Однако, как и с любым животным, пусть и прирученным, надо быть начеку. Белла всегда старалась держать волчицу на коротком поводке. Вскоре долгие прогулки по лесу, охота, если это так можно было назвать, стали для нее любимыми занятиями. Радость ей доставлял вовсе не результат, а опасность охоты, азарт. Ей больше хотелось поиграть с бедной перепуганной мышкой или зайцем. За более крупными животными: оленями, косулями, даже лосями волчица просто бегала, тренируя выносливость. Но детские игры быстро закончились, и проснулся голод. С тех пор, как девушка первый раз попробовала сырую звериную плоть, ей больше не чем не хотелось питаться. Но она старалась приносить добычу домой и готовила рагу, супы и ждала возвращения отца из деревни. Филипп прекрасно знал откуда девушка берет мясо, но что можно возразить против соблазнительного запаха печеной картошки с зайчатиной?
Превращения Беллы вскоре пробудили былой интерес в любителе исследований. Мужчина все чаще отправлялся с ней на прогулку, изучал изменения в поведении дочери – в облике волчицы она вела себя свободнее, более раскованно, не ограничивая себя в игривости, скорости. Еще Филипп заметил, что вместе с силой росла и сама волчица: за две недели наблюдений она переросла не то что обычного волка, а даже теленка. Это было невероятно! Теперь Филипп мог с уверенностью сказать, что Белла – свободный вервольф. Саму девушку мало интересовало кто она такая. Прогулки по красивейшим местам леса вместе с отцом – вот все, что ей было нужно. А однажды вечером ей пришла в голову идея. Совершенно нелепая и смешная. Волчица осторожно взялась зубами за рукав его куртки и потянула. Филипп внимательно посмотрел в глаза дочери, которые даже в волчьем обличье оставались зелеными. Белла сделала так, чтобы отцовская рука оказалась на ее холке.
– Дочка, это… Из этого явно ничего не выйдет. Ты же не лошадь, чтобы… – мужчина убрал руку, но тут из пасти волчицы сорвался рык обиды и недовольства.
– Ну-ну, перестань. Ты уже не маленькая… Я не имел ввиду размер, не рычи. И не надо так на меня смотреть.
Волчица минуту стояла неподвижно, потом медленно и бесшумно пошла прочь по хрустящему снегу. Но сделав несколько шагов, обернулась. Она ждала. Филипп последовал за ней. Тогда только он понял, что Белла хотела ему что-то показать.
– Ладно, Белз, давай попробуем.
На лице, или точнее морде, волчицы мелькнула улыбка. Она слегка присела, чтобы отцу было удобнее садиться.
«И чего он боялся? – думала красавица. – Весит не больше ребенка».
Они не бежали по лесной чаще, а летели. По крайней мере так казалось Филиппу. Все вокруг слилось в единую разноцветную массу, а еще ему было очень неудобно сидеть на спине волчицы, поджав ноги, чтобы не зацепить корни деревьев. Казалось,