показалось недовольное, раскрасневшееся от мороза лицо сестры.
– Женя, е-мое, я тут должна в снеговика превратиться? Я же кинула точное время прилета, тебя где носит?
Черт! Джен подскочила, чуть не свалившись с дивана. Маша! Неделю назад сестра написала, что они с мамой собираются в Америку. Мама сразу в Нью-Йорк, а Маша хотела к Джен. Точную дату и время она действительно отправляла, вот только Джен за всеми последними событиями совершенно забыла про этот визит. И теперь Маша стояла у входа в аэропорт с рюкзаком и очень грозным лицом.
– Быстрее давай, я здесь не молодею!
Как только Маша увидела Джен, тут же бросилась ее обнимать. Джен с радостью ответила на этот порыв. Машины волосы щекотали лицо и пахли ее любимым клубничным кондиционером. Так знакомо и успокаивающе, будто бы Джен сама вернулась домой. Когда приехали, Маша еще и Локи затискала в объятиях, и теперь ее белоснежная толстовка была вся в рыжих волосках.
– Только давай по-русски, а? – попросила Маша, усаживаясь за стол. Джен заварила чай.
– И как же ты собралась здесь в колледже учиться?
Маша закатила глаза.
– Ой, Жень, не капай на мозги, мне дома матери хватает.
– Как она там?
– Снова пластику сделала.
Джен вздохнула.
– Где на этот раз?
– Она считает, что ее скулы недостаточно выразительные.
Да уж. Помешались все, что-ли, на этих скулах?
– Она и про мои скулы так говорит, – сказала вдруг Маша, отчего Джен чуть не поперхнулась чаем. Маша похожа на нее саму: волосы от природы такие же темно-русые, только Маша в блондинку красится. Брови густые. Только вот глаза светлые – в маму. Лицо тоже чуть круглое, и правда без выраженных скул, но разве можно говорить такое ребенку?
– Все нормально с твоими скулами, пусть не придумывает. И не позволяй ей заставлять тебя делать то, что ты не хочешь.
– Тебе легко говорить, ты с ней не живешь, – Маша уныло размешала чай и обратила внимание на почти пустую бутылку вина.
– Бухаешь тут? – спросила она, и прежде, чем Джен успела придумать ответ, добавила: – нальешь мне?
– Тебе шестнадцать, а не двадцать один, – покачала головой Джен.
– И что у вас за страна такая? Водить машину уже можно, а пить нельзя. Закурить-то хоть дашь?
– Нет!
– Вот и приезжай в гости к любимой сестре, – проворчала Маша. – Вместо гостеприимства одно занудство. А я тебе, между прочим, зефирки твои любимые везла через весь океан. А ты!
Зефирки Маша достала, – мятные, с кусочками шоколада – подняла глаза на Джен и спросила:
– Ты же к папе поедешь?
Джен нахмурилась. Большую часть времени отец предпочитал держать семью на расстоянии от себя. Специфика «серьезного бизнеса».
– Сейчас?
– Ну…ты про завещание слышала? – Маша говорила тихо, с волнением в глазах.
О боже. Да, конечно, Джен слышала. Когда Джен в последний раз вделась с отцом, она чуть не погибла в перестрелке. Отец что-то