не потеряла хладнокровия.
– Он в уборной, – объяснила мисс Уэйд. – Я попросила его подождать там, пока я звоню по телефону. Ладно, Раффлс, старый ты пес! Теперь можешь выйти.
Угрюмый и при этом пристыженный, Пруэн открыл дверь и нерешительно прошел в кабинет. По одному тому, как он глядел на эту девушку, было ясно, что он относился к ней чуть ли не с обожанием, притом что он, казалось, искал любого повода накинуться на всякого, с кем разговаривал. Я подозвал к себе Хоскинса и констебля Мартина, топтавшихся в дверях.
– Под вашу ответственность, Мартин, стойте здесь и присматривайте за мисс Уэйд, пока я не вернусь. Никаких звонков, понятно? – Девушка мрачно опустилась в красное кожаное кресло, и я повернулся к ней. – Если не возражаете, посидите тут тихонько пару минут. С вашим братом уже беседуют, мы доставим его сюда, и все будет хорошо. Я скоро вернусь.
Выходя, я слышал, как она ругается такими словами, что и у моих тетушки с дядюшкой из Белфаста завяли бы уши. По пути к выходу я остановился возле повозки, где кипела работа. Роджерс уже закончил фотографировать труп, Кросби все еще снимал отпечатки пальцев, а доктор Марсден проводил осмотр тела. Кинжал к тому моменту уже вынули из раны. Кросби держал его на платке: зловеще изогнутый клинок примерно десяти дюймов длиной, заточенный до бритвенной остроты с обеих сторон. Лезвие обтерли.
– На ней уйма отпечатков, сэр, – доложил Кросби, указывая на рукоятку из слоновой кости. – Правда, они смазаны и наслаиваются друг на друга, как будто к ней прикасались несколько человек. Попробую увеличить и посмотреть, может, из этого что-нибудь и выйдет. В повозке есть несколько четких отпечатков… Вот кое-что еще. Парня, кажется, звали Рэймонд Пендерел. Из кармана его жилета торчат две визитки, и на шляпе отпечатано это же имя.
Он вытащил две окровавленные карточки, имя Рэймонд Пендерел на них было набрано машинописью, такие карточки печатают на каждом углу, пока клиент стоит рядом и ждет. Я взглянул на молчаливого доктора Марсдена, тот хмыкнул.
– Мне особо нечего вам рассказать, – произнес он. – Причина смерти – этот нож, клинок вошел прямо в сердце, мгновенная смерть. – Он резко поднялся. – Время смерти… хм… Когда вы его обнаружили? В двенадцать двадцать пять. Так вот. Сейчас у нас четверть второго. Я бы сказал, он умер где-то между половиной одиннадцатого и половиной двенадцатого, ну, с некоторой погрешностью, конечно. – Тут он замялся. – Послушайте-ка, Каррутерс, это, конечно, не мое дело, но дам вам совет. Посмотрите на форму этого клинка. Мало кто, не обладая медицинскими познаниями, способен рассчитать, куда именно вонзить его, чтобы достичь сердца. Тут либо чертовски удачная случайность, либо же убийца знал, куда ему бить.
Я опустился на колени и обшарил карманы убитого. Они были пусты, если не считать семи пенсов медными монетами, пачки из десяти сигарет и истлевшей газетной вырезки. Вырезка была из какой-то колонки сплетен и слухов, из верхней части страницы, где сохранилась дата – «Авг. 11», чуть более месяца назад. Написано в ней было следующее:
Мисс МИРИАМ УЭЙД, молодая,