поросли сизым мхом.
– Откуда здесь этот дом? – спросила Маняша у дракона, на что он неопределенно развёл лапами.
– Не знаю. Я долго по миру скитался. Ну, знаешь, то там, то сям… А потом наткнулся на это место, да так и остался здесь жить.
Среди всего этого безобразия водилась и живность: в поисках пропитания между мусором и бурьяном рыскали пять маленьких рыжих курочек, одна старая, с довольно потрепанной шкурой коза и два на удивление упитанных поросенка.
– Продуктов тебе мало, ты и самих людей воровать начал? – раздался тоненький, почти детский голосок прямо над головой Маняши.
– А ну брысь, чертовка! Подпалю! – раздул ноздри змей, нагнетая, словно мехами в кузнице, воздух, и приоткрыл пасть, из которой мгновенно показались небольшие язычки пламени.
– Ах-ха-ха-ха, – засмеялся голосок, и, присмотревшись, девушка разглядела среди листвы стоящего рядом дуба белку, которая недвусмысленно целилась желудем прямо змею в глаз, – Сначала догони!
Бумммм! Яркий огненный шар с гулом вырвался из пасти Горыныча и в мгновение ока превратил толстую дубовую ветку, на которой сидела маленькая плутовка, в горсть пепла.
– Опять промазал, – еще громче рассмеялась белка, успевшая перепрыгнуть на более безопасное расстояние, – Но ты не печалься, Васенька. Завтра еще поиграем!
Пока Маняша отчаянно терла глаза и щипала себя за щеки, зверька простыл и след.
– Это что же, ты сейчас с белкой разговаривал? – неподдельно ужаснулась принцесса, – А я вас слышала? Что происходит? И где мой бык? Ты что, его съел?
– Съешь его, как же, – недовольно скривился Горыныч, – Знаешь, как брыкается? Там я его, за дубом привязал. Авось присмиреет.
– Не присмиреет! Он меня только слушается! – усмехнулась Маняша и направилась в указанном направлении, – А про белку мы еще поговорим!
– Чего про нее разговаривать? Надоела она мне, мочи нет! Трещит, как сорока, без умолку, дразнится да шишками с желудями меня обстреливает. Слышь, Маш! Я ведь специально в нее не попадаю! Что я, зверь какой али чудище бессердечное?
– Милый мой, Ефрейтушка! – уже совсем не слушала Горыныча принцесса, – Как ты тут без меня? Обидела тебя змеюка поганая, из дома родного выкрала, на погибель к дереву привязала… – приговаривала она, поглаживая склоненную в покорности бычью голову.
– Давай без оскорблений, а? Обидно, знаешь ли. Этот бешеный мне коготь сломал и чуть зубы копытами не выбил. Во! – оскалил пасть дракон.
– А с тебя не убудет, вон их у тебя сколько! Давай, вези нас обратно домой, к батюшке с нянюшкой.
– Э, нет. Сегодня никак не могу. Устал я, – театрально зевнув и плюхнувшись на землю, ответил Василий и прикрыл глаза.
– И что же ты мне прикажешь? В этом свинарнике ночевать?
– В дом иди. Там почище бу… – не закончив фразу, змей уронил голову на мощные когтистые лапы и захрапел.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вот уж четвёртое утро просыпалась Маняша