а затем обретает рациональное объяснение. Подобное случилось и с мигренью, мучавшей Вику с ухода Евгения из квартиры, а если учесть предвестников недуга, то, пожалуй, с самого пробуждения. Сколько естественных, органических причин нашли, придумали, нарисовали этой боли… Вика попыталась отвлечься от неё, переключить внимание на насущные проблемы (а их всегда хватает, один Евгений чего стоит), но они меркли на фоне отзвуков бездны… или космической музыки… или адских песнопений, кто их разберёт. Вещи иного порядка, иного масштаба, характера. Нечто запредельное заскучало и устремилось в подлунный мир. Вернее, пока не устремилось, а только вежливо постукивало в дверь: вдруг чувствительные люди сами откроют. Дьявольское коварство и человеческая галантность.
«Хочешь, чтобы я прекратил шуметь? Приди и попроси с уважением».
Это было бы смешно, если бы Вика росла в любой другой семье. В семье, в которой в чертовщину и мистику всерьёз верили бы только дети и, пожалуй, совсем уж древние старики, а взрослые… Взрослые бы шутили, вспоминали страшилки, рассказанные у костра в оздоровительном лагере или в деревне, убеждали бы себя и окружающих, что всё ограничивается фантазиями, и всегда ограничивалось. Но вышло иначе.
Вика понятия не имела, чего ожидать и ожидать ли вообще чего-нибудь; редкий метеор достигает земной поверхности, как и редкий толчок влияет на что-либо, помимо показаний сейсмографа. Она просто ощущала нараставшее напряжение и страдала, как подстреленная дичь страдает от дроби в теле. Дар, не подкреплённый практикой и экспериментами, обернулся проклятием. Сердце без брони стало подушкой для булавок. Вика отчасти жалела, что не общалась с Матерью на эту тему: та чувствовала не меньше, но умела игнорировать «спам-звонки».
«Увеличение астрального пениса! Вам одобрен кармический кредит! Горячие суккубы в двух измерениях от вас!»
Опыт, чтоб его.
Клонило в сон. Пресловутая удалённая работа, предмет мечтаний офисных хомячков, вгрызлась в быт, как минога, и высасывала силы, становясь стилем жизни, убогим и нездоровым. Грань между жизнью и механизмом её поддержания размылась: из лейки душа почему-то выпадают осадки, а тревел-блогеры с выпученными глазами вещают об атмосферном давлении и движении воздушных масс.
Закипел чайник. Вика залила кипяток в косушку с брикетом доширака и специями. Запах и вкус почти не ощущались. Есть расхотелось, жить как будто тоже. По крайней мере, не в мире, где болит голова. Даже пожаловаться некому. Бесконтрольное чтение мыслей не способствует социализации.
Эстету в мире какофонии хочется оглохнуть.
Остатки кипятка заполнили чашку. Не то чтобы Вика любила зелёный чай, но с ним была связана одна история. В детстве Вике попалась толстенная книга какого-то английского писателя, и в ней был рассказ «Зелёный чай». Прочитав его, Вика втайне от всех заварила и выпила целый чайник. Результат превзошёл самые смелые детские ожидания, однако внятно описать увиденное ни в тот день, ни в последующие она не смогла. Разум бережётся