телу.
Мучительное и унизительное.
Вздернув подбородок, я стремилась сохранить остатки гордости и достоинства, пока Леон оценивал меня точно скот на рынке. Как свою будущую собственность.
Сволочь. Ненавижу!
Молчание затягивалось, и мне до одури хотелось влепить ему пощечину и потребовать ответа. Или приставить дуло пистолета к его лбу и крикнуть прямо в ненавистное лицо: ну же, отвечай мне, черт тебя подери!
Осмотрев каждый сантиметр моего тела так, словно оно не было прикрыто одеждой, Леон вновь поймал мой взгляд и задумчиво вздохнул. Продолжая смаковать момент, он шагнул ко мне, сжал пальцами мой подбородок и со зловещей ухмылкой огласил свой вердикт:
– Договорились.
Глава 4. По разные стороны
Наверное, все девочки мечтают о том, какой будет их свадьба.
Во всяком случае, я мечтала.
Воображала себя невестой в белоснежном платье, таком же пышном и сияющем, как у мультяшных принцесс. Представляла, как мама будет украдкой смахивать слезы и расправлять длинный шлейф и несуществующие складки на подоле. Как брат стиснет меня в своих медвежьих объятиях, а отец поцелует в лоб и пожелает счастья.
Я мечтала, вот только довольно скоро поняла, что в реальности этому никогда не бывать. Все мечты подобно стеклянной вазе разлетелись на тысячу осколков в тот же миг, когда мне сообщили о смерти самого родного человека.
На смену им пришла цель: выбраться из мерзкого болота, отнявшего у меня маму.
И вот я здесь… сижу рядом с человеком, которого презираю и ненавижу каждой клеточкой своего тела. Который час назад стал моим мужем.
Взгляд упал на обручальное кольцо. Дорогое, с россыпью крупных драгоценных камней, грани которых царапали и впивались в кожу соседних пальцев. Люди Северского купили эту безвкусицу в первом же ювелирном, и я ненавидела это кольцо так же сильно, как и все связанное с Леоном.
Колечко оказалось с интересным свойством: оно вроде покоилось на пальце, но при этом ощущалось удавкой на моей шее, концы которой были в руках муженька.
Все девочки мечтают о дне свадьбы. Я же превратила его в собственные похороны.
– Ты все еще хочешь рассказать сама? – сухо поинтересовался Леон, когда мы доехали до условленного места.
Он действительно сдержал слово и готов был дать время объяснить все папе. Если бы он еще не поехал в моей машине, отправив своих людей следом за нами…
– Да, – даже я слышала, насколько пустым стал мой голос. – Лучше останься здесь. Нора даст знать, когда можно будет подойти.
– Сам разберусь, когда и что мне делать, – раздраженно ответил Леон.
У меня не нашлось моральных сил на ответ, и я молча вышла на улицу. До встречи оставалось минут пять, но я чувствовала острую потребность оказаться на воздухе, подальше от гнетущей энергетики Северского.
Мы снова были на том самом пустыре.
Вдали снова виднелись силуэты подъезжающих машин.
Только на этот раз я оказалась на стороне врага.
По щекам