– следом.
– Элоди Маре, – я заговорила сразу же, как только мы отошли от лавки достаточно далеко, чтобы помощница брюнетки потеряла нас из виду. – Я знаю, кто ты. Знаю, чем вы с мужем зарабатываете на жизнь. Знаю, что ты любишь красивую одежду и драгоценности. И именно потому решила подзаработать за спиной у Рене, воспользовавшись тем, что муж на несколько недель уехал из Рижа в Леррон на встречу с подельниками. Но представь, что случится, если он, вернувшись от своих дружков-бандитов, узнает, с кем ты весело проводила время. А он узнает.
Брюнетка фыркнула – презрительно, но вместе с тем с некоторым облегчением.
– И это все, что ты смогла нарыть, ищейка? Что ж, разочарую: Рене знает, откуда я беру деньги, и не имеет ничего против. Так что от меня ты не получишь ни лиарда. А когда вернется муж, я шепну ему пару слов, и он найдет тебя, раз ты так хочешь с ним познакомиться. Только не думаю, что разговор будет приятным.
Нарочито равнодушно пожала плечами, перебирая оставшиеся снимки. Не зря я всегда и везде носила с собой камеру. Если бы не пара дюжин фотографий, рассованных по тайным углам моей каморки, я бы никогда не узнала, когда в магазинах Элизиума бывает Флориан и какие рестораны предпочитают скандальные супруги Леконт. И о жизни Рене не узнала бы тоже.
– Пусть приходит. Думаю, ему понравятся фотографии любимой жены в компании эльмара. И тогда уже я посмотрю, что Рене «Кошмар одиннадцатого квартала» Леруш будет делать с тобой.
Я знала, куда давить. На красивом лице Элоди мелькнул страх.
– Не посмеешь, – выплюнула цветочница уже без прежней самоуверенности. – Безумная!
– Даже не сомневайся.
– Рене тебя в порошок сотрет, если узнает, что ты приближалась ко мне!
– Проверим?
Она не дала мне договорить – метнувшись вперед, выхватила снимки и разодрала на маленькие кусочки. Ветер подхватил клочки бумаги, унося вдоль по рю де Марле обрывки поцелуя и яркие пятна огней вечернего Элизиума. Я проводила их равнодушным взглядом. Фотобумаги, конечно, жаль, но это было предсказуемо.
Элоди повернулась ко мне, торжествующе сверкнув глазами.
– Что теперь будешь делать, ищейка?
Я едва удержалась от смеха.
– Негативы. Пленка. Слышали о таком, мадемуазель Маре? Я могу напечатать еще пару сотен таких фотографий и расклеить по всему Рижу.
Вот уж правду сказала Одри, с мстительным удовольствием вывалившая мне все, что знала о жизни Элоди до того, как Рене привез ее в Риж после очередного «дела»: провинциалка есть провинциалка. Технические новинки – новомодные увлечения столичных жителей – ее интересовали мало. Не удивлюсь, если она фотоаппарата и в руках не держала.
Брюнетка помрачнела. Тонкие пальцы сжались, впиваясь длинными ногтями в ладони.
– Что тебе нужно? – прошипела она сквозь зубы. – Денег? У меня будут деньги через полторы недели. На полицию шпионить не стану, даже не проси.
Я покачала головой.
– Я хочу, чтобы ты отказалась от контракта с Леконтом.