лето или промозглая осень.
– Ты порой такую ерунду болтаешь, – сказал он матери, – что кажется, и в самом деле с ума сошла.
– Проявляй уважение!.. – привычно обиделась она, но дракон слушал ее вполуха.
Мелхола увернулась от мяча, брошенного Брюной – шелковые волосы скользнули по спине блестящим покрывалом, тоненькая талия изогнулась. Тевиш стиснул зубы, призывая себя к благоразумию, но легче от призывов не стало. Это было сродни болезни, наваждению. Небеса жестоко шутят порой.
– …даже не знаю, когда это началось… – выговаривала ему мать.
Когда началось? Он точно знал, когда это началось. В тот самый миг, когда дурак Уилмор распахнул перед ним двери, желая похвастаться своим сокровищем.
Провидица! – говорил он.
Предсказывает будущее, как будто читает по книге!
Тевиш ждал увидеть полоумную старуху, а вместо этого ему навстречу поднялась богиня. Прикрытая лишь собственными волосами, с телом белым, как перламутровая раковина. Серые глаза – отчаянные, дерзкие. Серые и глубокие, как море. Она хотела умереть. И напропалую врала ему, чтобы он взбесился и прикончил ее там же. Хочет ли она умереть сейчас?
– …зачем было тащить сюда нищую девчонку? – вторгся в сознание недовольный голос матери. – Отправил бы ее в монастырь, замуж бы выдал… Зачем она здесь?
– Ей надо прийти в себя. С ней обращались, как с вещью. Невозможно требовать, чтобы она разом обо всем позабыла. Мне жаль ее.
– Дракону – жаль? Даже не смешно.
– Мать, когда я ее нашел, она сидела на цепи. Уилмор держал ее в башне, чтобы не сбежала – прикованную и совершенно голую.
– Да неужели! – изумилась леди Фредегонда, но взгляд ее светлых глаз стал еще пристальнее, только Тевиш этого не заметил.
– Она хотела умереть. Пыталась вывести меня, чтобы я ее убил. Сказала, что станет причиной моей гибели.
– Что?! – мать сорвалась на визг. – Ее выпороть за это мало! Неблагодарная девчонка!
– Ты всерьез считаешь, что она способна меня погубить? – усмехнулся Тевиш. – Ты точно не сошла с ума? – он даже оглянулся на мать.
Она смотрела сурово, светлые глаза были, как льдинки.
– Человеку не под силу погубить дракона, – сказала она.
– Тогда будь спокойна.
– Но женщина – не человек, – добавила она многозначительно.
– Я – не мой отец, – ответил Тевиш и опять посмотрел вниз.
– Конечно, куда тебе до того чудовища, – фыркнула леди Фредегонда.
Она выжидательно замолчала, но сын не захотел отвечать. Подождав сколько-то, леди Фредегонда опять завела разговор:
– Мелхола ведь всё ещё девушка, – сказала она. – Несмотря на плен. Ведь так? Ты не ошибся?
– Так. Не ошибся.
Конечно, девушка. Разве драконья кровь может не почуять девственницу? Тевиш еле сдержал улыбку. Особенно – эту. От нее так и веяло солнечным жаром. Сильнее, чем от золота. Драконов греют девственницы и золото. Холодная драконья кровь жаждет чужого тепла. Но за такой человеческий