даже и по мелочи. О моём случае знает только Шляпник, он мне помог скрыть моё прошлое от шефа.
«Ещё один на крючке у Шляпника», – подумал в мыслях Сергей Александрович и правильно подумал.
– Но, надеюсь, ты сохранишь это в тайне. – с надеждой посмотрел Курикин на Ветрова, отвернувшись от окна.
– Доверься мне, – ответил подполковник, – я не подведу.
– Хорошо, я верю.
Со стороны столовой донёсся звук, напоминающий щелчок замка, а вместе с ним послышались шаги Юрия Григорьевича и, видимо, Каца. Они о чём-то рассуждали, и Юрий Григорьевич в итоге рассмеялся. Чем ближе они подходили к гостиной, тем понятнее и отчётливее становился их разговор.
– Да ты что? Серьёзно, он так и сказал? Ну, ты даёшь. – продолжая смеяться, сказал Сербинский.
– Я и сам удивился, когда услышал. – ответил ему Кац.
– В следующий раз посоветуй ему быть более сдержанным. – произнёс Юрий Григорьевич, входя в гостиную.
– Бесполезно, он каким был, таким и останется.
Сербинский договорив с Кацем, обратил сначала свой взгляд на Курикина, затем посмотрел на Ветрова и, наконец, сказал:
– Кац мне тут рассказывал про своего племянника. Славный малый, однако. Но, как вы поняли, совершенно нетерпимый молодой человек. Ладно, давайте ближе к делу. В общем, я с Димой осмотрел автомобиль и оценил масштаб бедствия. Могу сказать, что выводы неутешительные. Необходимо провести большую работу по очистке салона от мозгов и крови. Это, во-первых. А, во-вторых, нужно устранить внешние и внутренние повреждения у машины, точнее скрыть все видимые дефекты, чтобы у полиции не возникло никаких подозрений. И да, нужно очистить салон от остатков стекла и гильз.
– А что делать с окнами? – поинтересовался Курикин.
– Да так и оставим. Если остановят из-за этого, то скажете, что пришлось менять стёкла, а новые не успели поставить из-за отсутствия материала. Хотя я не думаю, что кто-то из полицейских обратит внимание на это. Что ж, прежде чем мы приступим, я приглашаю всех вас на чашечку кофе. Отдохнём немного, а уж потом всё сделаем. Работа – не волк, в лес не убежит. Так что, прошу всех пройти в столовую. – Юрий Григорьевич жестом руки задал направление.
Он последовал правилам этикета и дождался, пока его гости не прошли, а затем пошёл вслед за ними, взяв с подоконника пачку своих любимых сигарет.
– Садитесь! – произнёс Юрий Григорьевич, подходя к своей кофемашине, стоявшей на столешнице, которая условно разделяла зону кухни и столовой.
– Кто какой кофе предпочитает? – уточнил Сербинский у своих гостей, настраивая программу на экранной панели.
– Мне капучино. – ответил Курикин.
– Мне, пожалуй, тоже. – присоединился к нему Кац.
– А я бы предпочёл американо. – сказал Сергей Александрович.
– Двойную порцию?
– Ну, классический.
– Понял, значит, двойную. А я, пожалуй, себе выберу латте. Что ж, через пять минут всё будет готово. –