и пошел на свое место, игнорируя как восхищенные взгляды, так и завистливые.
Не прекращая своего вещания про историю Лерианской церкви, Режевский смотрит на только что сданную работу юноши, про себя отмечая, что все решено правильно, даже самая сложная часть.
«Боже, я же забыл забрать у него телефон».
Никлас качает головой, прочитав имя с фамилией в углу листа, священнослужитель откладывает задания в сторону, на секунду прерываясь:
– Мистер Ришфельд, останьтесь после урока…
Когда святоша сказал Дайну остаться, радости у него от этого не возникло. Так еще и друзья перед уходом пожелали удачи, быстрее покидая аудиторию.
Блондин дожидается, пока все студенты заберут свои гаджеты и уйдут, и только потом начинает говорить:
– Дайн, рад, наконец, узнать твое имя, – мягко улыбается мужчина, составляя уравнение на доске. – Телефоны, наушники, часы, все, что есть на стол, и реши, пожалуйста, пример, – Клаус передает мел, отходя чуть в сторону.
По просьбе Священника, Дайн положил на стол всю свою сумку и выложил из кармана телефон, взяв мел и приблизившись к доске с примером. Пока он пишет быстро решение, тот задает ему вопросы, на которые не хочется отвечать, но все же.
– Могу я спросить, почему ты прогулял почти половину пары? Тебе было плохо? Выглядишь помято. Швы открылись?
– Какая вам разница, временный профессор? Если я скажу, что это все из-за вас, вы поверите? Оставите ли меня в покое? Я должен был вас убить еще в том доме, но я не сделал этого. И теперь я, словно собака, посаженная на цепь!
Скорость написания все увеличивалась, пока мел не стерся. Дайн успел решить пример, пока говорил. И закончи он его так же блестяще, как и тест до этого. Он быстро развернулся, взял свою сумку и поспешил уйти, пряча шею с оттиском черной цепи.
Никлас медлит всего секунду, лихорадочно перебирая в голове всевозможные идеи. Безупречно решенный пример был благополучно забыт. Быстро сокращая расстояние, Режевский хватает парня за руку, разворачивая к себе лицом, дабы проверить догадку.
– Успокойся, – шепчет священник. – Я просто хочу помочь… Не двигайся.
Пальцы начинает покалывать, неужели, это то, о чем он думает? Священник аккуратно, чтобы случайно не коснуться чужой кожи, отодвигает ворот рубашки. На шее красуется немного воспаленный оттиск черной цепи. От подтверждения собственной догадки перехватывает дыхание.
Когда чужая рука хватает и притягивает, разворачивая, чувствуется что-то странное с долей страха и волнения. Священник шепчет на ухо, но от его слов становится не то, что спокойно, по телу пробегают мурашки. Дайн зажмуривается.
– Зачем ты связался с демонами?
Не хотелось бы ему, чтобы кто-то это увидел. Зато следующая фраза священника его задела сильно. Даже сильнее чем тогда, первый раз в церкви.
"Зачем связался? Он совсем идиот или только притворяется? И какое ему дело до меня и моих проблем? Пусть помогает на вызовах своих!"
Откуда-то с боку раздается негромкий