чувствовала мягкость и одновременно его твердость. Я хлопнула себя по груди и мне показалось, что на мне панцирь, твердый как металл. Я направилась к шлюзовой камере. Никакой скованности движений, казалось, костюм вообще ничего не весил. Даже поверить было трудно, что еще минуту назад он был огромным и бесформенным.
– Выходи наружу, а дальше я тебя проинструктирую, – напутствовал меня Хаом. Он по-прежнему лежал на панели, в отсеке, где я взяла скафандр, и говорил со мной при помощи радиосвязи, ну или, каков уж там у них принцип.
Я нажала кнопку, открывающую входной люк. Металлические створки раздвинулись, и я увидела чуждый мне марсианский пейзаж. Ну, в общем-то, он был не совсем чуждый. Что-то подобное, кажется, я уже видела где-то на Земле. Но, тем не менее, он все равно был неземной. Прежде всего это касалось цвета грунта. Марс принято называть красной планетой. Но, на самом деле он был не красный, а, скорее, темно-коричневый или красно-коричневый. И по виду напоминал глину, смешанную с грязью. Он лежал комками, какими бывает земля в местах, где уже давно не было дождей. Но здесь, на Марсе, насколько я знала, дождей вообще не бывает никогда. Слишком низкая температура и вода может существовать только в виде снега и льда. Интересно, а сколько градусов здесь сейчас?
Но едва я только об этом подумала, как на панели, прямо под стеклом шлема, появилась надпись: – 15 градусов по Цельсию.
Несколько мгновений я тупо смотрела на надпись. До меня не сразу дошло, что экзо-костюм отвечал на мой мысленный вопрос. Но, как же так? Нейросеть, соединенная с «Леви», чтение моих мыслей? Ну, это еще можно понять. Но почему надпись на русском? Что, экзокостюм обучился русскому языку?
Я облизнула вдруг пересохшие губы.
– Хаом, – произнесла я. – Я только что получила данные о температуре снаружи. Я… Почему…
С трудом подбирая слова, я сообщила ему, что увидела.
– Понимаешь, Яна, когда ты находилась в медкапсуле, и обучалась пилотированию, аппарат, при помощи сканирования, извлек из твоего мозга информацию о твоем родном языке. И теперь все приборы на корабле, в экзокостюме, словом, все теперь будет переводится на твой родной язык, и в твои понятия.
Здорово, это значительно все упрощало. Выходило, что температура на поверхности Марса, там, где я сейчас нахожусь, – 15 градусов. Довольно холодно. Но в костюме я ничего не чувствовала.
С опаской я шагнула в этот неведомый мне мир. Сделала несколько шагов, отойдя от шлюза корабля. Потом огляделась по сторонам. М-да, пейзаж мрачный. Ни растительности, ни голубизны в небе. И про этот-то мир известный ученый Стивен Хокинг говорил, что он идеально подходит для колонизации землян? М-да, должно быть, он перегрелся на солнце. По его словам, Земля уже давно исчерпала свои ресурсы и экологически непригодна для жизни человека, и что человеческой расе необходимо перебираться на Марс. Здорово. Перебираться на планету, где нет кислорода, нет растительности, нет воды, постоянно минусовая температура и высокая радиация. Да, тут, конечно, самое место для человека. Впрочем,