вместо мартини? Смело! Докажи там, что можешь, как я доказала тут.
Клэр, вспоминая детство в деревне, где бегала по полям, пока мать кричала из окна, сказала тихо:
– Фото шли. Я мечтала о воле, ты её берёшь.
После закрытия они устроили прощание – шампанское пенилось, пузырьки шипели в стаканах, яблочный пирог от Жанны крошился на столе, оставляя липкие пятна. Клэр протянула красный шарф, связанный криво, но с теплом:
– На память, носи в Дели.
Жанна сунула записку, почерк дрожал:
– "Не забывай нас, путешественница."
Слёзы защипали глаза, Маргарета обняла их, шепнув:
– Буду скучать.
Утро повело к бабушке – маленькая квартира на окраине пахла мятой и старыми книгами, диван скрипел под её шагами. На стене висело фото деда в военной форме – молодого, с острым взглядом, пропавшего в плену в 1942-м, когда немцы взяли его под Лионом. Бабушка обняла её, слёзы катились по морщинам, голос дрожал:
– Родителям сказала? Дед ушёл на войну, обещал вернуться, а я ждала писем из плена – их не было. Не пропадай, как он.
– Напишу из Дели, – улыбнулась Маргарета, печально, но легко, сжимая её худые плечи.
Бабушка сунула в карман пальто конверт с тремя тысячами евро, пальцы дрожали:
– Пиши открытки, не пропадай, слышишь?
В баре её проводили аплодисментами, Лора крикнула, голос хрипел от слёз:
– Наша путешественница!
Такси мчалось к Шарль-де-Голль, чемодан подпрыгивал на ухабах, сердце стучало в рёбрах. Зал вылета пах кофе, пластиком и духами, дети ныли в толпе, чемоданы громыхали по плитке. Маргарета сдала багаж, прошла контроль, сняв ботинки – носок порвался, она усмехнулась. У окна, где звенели монеты автоматов, индианка в сари сидела рядом, гладила ткань, пела тихо на хинди, потом повернулась с мягкой улыбкой, глаза блестели:
– Ганг ждёт, смоет старое. Намасте – привет и прощай, держи в сердце.
Маргарета кивнула, телефон – старый Nokia с треснувшим экраном – мигнул от Лоры: «Слонов не забудь!» Рейс объявили, она вскочила, рюкзак качнулся, ударив по спине. Самолёт рванул по полосе, взлёт сдавил желудок, страх смешался с восторгом. Она прижалась к иллюминатору – огни Парижа слились в линии, пропали под облаками, пушистыми, подсвеченными луной.
– Я свободна, – шепнула она, откинувшись на кресло, дыхание выровнялось.
Прошлое – насмешки, холод родителей, дым бара – утонуло под облаками. Имя – Маргарета Зелле – стало спутником, не грузом. Индия ждала, и новая жизнь началась в небе, где никто не знал её вчера.
Глава 4: Танец свободы
Над облаками, июнь 2006 года. Самолёт гудел над белыми волнами облаков, унося Маргарету в Индию жарким утром июня. Ей было двадцать пять, и каждый рёв турбин отрывал её от Парижа – от дождя, что хлестал по мостовой Монмартра, от стыда, что душил её с детства, как холодная рука. Билет в Дели – мятый, влажный от пота ладоней – лежал в кармане старого пальто, серого, потёртого, как её прошлое, но теперь он был ключом, а не цепью. Запах топлива и пластика висел в салоне, кресло