йных отношений по типу off-again-on-again. Историю моей любви с нарциссом я рассказала в моей первой книге «Нарцисс: инструкция по применению». В этой книге я расскажу о стратегиях выживания в длительных отношениях с нарциссом, которые были выработаны мной интуитивно. За двадцать пять лет я не прибегала к помощи психологов, и сама находила пути решения проблем, постоянно возникающих при взаимодействии с психопатом, так как я не до конца понимала, с кем имею дело. И только в процессе утилизации я смогла классифицировать его манипуляции правильно. Именно поэтому я потратила много сил впустую. Нарцисс не позволит сепарироваться безболезненно, это будет его месть за выход из-под контроля. Несмотря на успешное применение стратегий выживания за столь долгий период, моя психика сильно пострадала, те эмоции, которые я годами подавляла в себе, чтобы минимизировать конфликты в семье, при утилизации вырвались наружу, и мои деструктивные действия по отношению к себе продолжались несколько месяцев. Это было подобно урагану, который сметает всё на своём пути. От моей ярости пострадала новая жертва, вина которой была всего лишь в том, что в силу своей дефицитарности она угодила в паутину жестокого манипулятора. Поэтому, по моему мнению, подобные стратегии выживания, которые описываются в руководствах психологов и которые были нащупаны мною интуитивно, не могут быть рекомендованы жертвам нарциссов, настроенным на длительные отношения с ними. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Глава первая. Этапы идеализации и обесценивания.
Этап идеализации можно сравнить с первыми уколами наркотического вещества. Именно тогда нарцисс подсаживает вас на иглу, с которой сложно соскочить, когда первый кайф сменится тяжелой физической и эмоциональной зависимостью.
Идеальная жертва.
В руководствах по психологии отношений с нарциссами часто пишут, что они выбирают в партнёры ярких эмоциональных, эмпатичных личностей. Именно такие люди будут давать им необходимый ресурс. На крючок этих жестоких манипуляторов попадаются люди, не дополучившие в детстве родительской любви. В моём случае сказать, что мой муж меня специально выбирал нельзя. Напротив, своего мучителя я выбрала сама. Предыдущий опыт двухлетних отношений с абьюзером ничему меня не научил. В желании вырваться из токсичных отношений я угодила прямиком к самому жестокому типу манипуляторов. На самом деле нарцисс довольствуется тем, что может получить, и моему просто сильно повезло.
Я выросла без отца с холодной матерью, которая предъявляла мне непомерные требования во всём: в учёбе, в детских играх, в быту, сама она при этом не являлась примером того идеала, к которому она стремилась в воспитании меня, за исключением идеального порядка в квартире. До подросткового возраста я любила свою мать и отчаянно нуждалась в ней. Но она с завидным упорством держала дистанцию, особенно это проявлялось на людях. Прильнуть к матери, например, в гостях, будучи ребёнком, я не могла. Дома «воспитание» заключалось в перманентном стыжении и сравнивании с другими хорошими девочками. Любые попытки получить ласку грубо прекращались словами: «Не лезь ко мне, я гриппую» или «Не лезь ко мне, я этого не люблю». Когда мать меня ругала, это продолжалось часами, она повторяла одно и то же по сто раз и никак не могла успокоиться. А потом через несколько месяцев после проступка она могла напомнить мне о той давней выволочке в связи с моим новым проступком. Начиная лет с пяти, я стала бояться свою мать. Чтобы хоть как-то выжить я научилась врать, изворачиваться и притворяться, имитировать ту саму хорошую девочку, идеал, который был не достижим. Но всё равно я не могла удовлетворить свою мать. Не знаю, насколько она сама верила в мою глубокую порочность, возможно, с её стороны это была такая игра для устрашения. Но мне кажется, что она искренне страдала от моей беспутности. Хотя училась я всегда хорошо, с уроками справлялась самостоятельно, в детском саду и школе была любимицей воспитателей и учителей, на родительских собраниях меня неизменно хвалили. Мать моя была от рождения тупой, когда я примерно в 7 классе нашла её аттестат и увидела там тройки в ряд, то была неприятно поражена тем, что моя мать троечница, и сразу возник вопрос, почему она всегда недовольна мной. Важным аспектом «воспитания» было приучение к порядку. Тут, конечно, моя мать была безупречна и могла являть положительный пример. За разбросанные вещи меня жучили и тыкали носом ежедневно. Причём, это не было просто замечание, она заводилась примерно минут на тридцать-сорок, вплоть до взрослого состояния я была «чушка», это было моё второе имя. Вторым важным моментом «воспитания» во мне хорошей девочки было внушение мне, что я некрасивая, потому что, собственно, не в кого, сама она некрасивая, отец и вовсе урод-бурят. Моя бабушка по отцу происходила из тунгусов, поэтому у отца была ярко выраженная азиатская внешность. Мне передались только широкие скулы и миндалевидный разрез глаз. Иногда мать признавала, что я всё же умная и это было мне в утешение за мою некрасивость: «Зато ты умная» говорилось мне в ответ на моё нытьё в подростковом возрасте, о том, что я некрасивая. Половое созревание было сильнейшим ударом для матери. У неё возникло физическое отвращение ко мне. Я это чувствовала подспудно, поэтому изобразила неведение и горе, когда у меня начались месячные, потому что если бы я хоть чем-то выказала