я, наконец приступил к самому сложному этапу – микрохирургическому тотальному удалению гигантской гиперостотической менингиомы, которая разрослась, захватив основание передней черепной ямки, хиазмально-селлярную и диэнцефальной области. Её щупальца вцепились в зрительные нервы, сдавливая их, а также в развилку внутренних сонных артерий и даже в сам гипофиз.
Капли пота выступали на моём лбу, а сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках. Казалось, время замедлило свой бег, растягивая каждую секунду в бесконечность. Всё моё существо было сосредоточено на этой отчаянной борьбе, на каждом надрезе, на каждом движении рук. Ничто больше не имело значения – ни приглушённые голоса медсестёр, ни тревожные взгляды в мою сторону. Был только я, скальпель в руке и хрупкая жизнь, которую я должен был вырвать из цепких объятий смерти.
Наконец, я извлёк последний фрагмент опухоли, аккуратно освободив зрительные нервы и сосуды. Спустя ещё несколько мучительных минут, я зашил последний надрез и отложил скальпель в сторону. Жасмин была стабильна, её жизненные показатели постепенно восстанавливались. Я сделал это! Я вырвал её из цепких объятий смерти! Но радость победы была омрачена тяжёлым пониманием, что из-за глупости этой чёртовой девчонки я мог убить пациентку.
Бросив на Катрину уничтожающий взгляд, я с мрачным удовлетворением увидел, как она съёживается. Её глаза были полны ужаса и раскаяния, и я испытывал почти извращённое наслаждение от этого зрелища. Позже я обязательно разберусь с ней и заставлю горько пожалеть о своей неуклюжести.
Глава 3. Катрина
Сегодня утром я проснулась с волнением и трепетом в душе. Это должен был быть самый важный день в моей жизни. А как может быть иначе, когда я должна была начать работать под началом самого гениального нейрохирурга в стране, Алекса Райта? Его безупречная репутация и неоспоримые хирургические таланты вызывали во мне благоговейный трепет. А его божественная внешность, властный взгляд лишь усиливали моё восхищение.
Я так долго мечтала об этом, так усердно трудилась, чтобы заслужить это место. Его имя гремело по всей стране, а его операции, даже самые рискованные, всегда заканчивались блестящим успехом. Алекс Райт был настоящим богом в белом халате, властелином жизни и смерти. И теперь я, Катрина Уокер, лучший ординатор в моём выпуске, буду находиться под его крылом, впитывая каждое его слово, каждое движение. Одна мысль об этом заставляла сердце биться чаще.
Но стоило мне только переступить порог больницы, как мои розовые мечты и восторженный трепет были безжалостно растоптаны. Стоило мне попытаться поприветствовать своего новоиспечённого наставника, как он окатил меня таким ледяным презрением, что я съёжилась, точно провинившаяся школьница. Его резкие слова, его пронзительный взгляд, в котором не было ни капли тепла – всё это заставило мои щёки залиться румянцем стыда.
И тогда я поняла, что за его безупречной репутацией и божественной внешностью скрывается самый настоящий дьявол. Конечно, я слышала, что он жесток и не особо приветлив с коллегами,