Степана Горбыля влюбленности, она старалась быть объективной. Голос ее звучал почти бесстрастно.
Морис внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одной, даже незначительной на первый взгляд, детали.
Когда она замолчала, он заговорил не сразу. И Мирослава спросила:
– Тебе нечего сказать?
– Сказать здесь что-либо сложно, – ответил Морис. – Все и так ясно.
– Что тебе ясно?
– То, что это не любовь.
– А что же?
– Похоть, накрывшая молодого мужика с головой.
– Вот как?
– Конечно! Любовь возвышенна и чиста! А что мы видим здесь?
– Что? – переспросила Мирослава.
– Парень знакомится в ночном клубе с девушкой, сразу же идет к ней домой и прыгает в ее койку!
– По-моему, сейчас так поступают многие, – усмехнулась Мирослава.
Морис раздраженно передернул плечами.
– Хорошо, о благородный рыцарь, – улыбнулась она, – но попробуй представить себя на его месте.
– Я никогда бы, ни при каких обстоятельствах не оказался на его месте! – отрезал Миндаугас. – Я вообще не знакомлюсь с девушками в ночных клубах!
– Но со мной-то ты познакомился на вечеринке!
– Вы упустили из виду, что вечеринка проходила не в ночном клубе, а у нашего общего хорошего друга.
– Все равно! Ты подцепил меня на вечеринке! – продолжала она дразнить его, от души забавляясь его возмущением.
– Но вы стали мне не любовницей, а работодательницей! – отрезал он.
– К сожалению, да, – согласилась она со вздохом.
И он, как ни всматривался в ее непроницаемые серо-зеленые глаза, так и не смог понять, говорит она серьезно или забавляется, как котенок клубком из цветной шерсти. Поэтому он не нашел ничего лучшего, как сказать:
– Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.
– Степан тоже этого хотел, – проговорила она, чем окончательно вывела Миндаугаса из терпения.
Он вскочил с дивана и бросился прочь.
– Морис! – закричала она ему вдогонку. – Солнышко! Прости меня! Я не хотела тебя обидеть.
Он вернулся минут через пять, сел на прежнее место и проговорил все еще сердитым голосом:
– Надо думать, прежде чем сравнивать совершенно разных людей!
Она уже хотела было снова схулиганить, но, чтобы не рассердить его еще больше, не стала озвучивать вслух не совсем приличную народную пословицу о том, что с чем не стоит сравнивать. Просто напомнила:
– Миндаугас! Я уже попросила прощения! Ты что, злопамятный?
– Нет, – ответил он, – я отходчивый. И к тому же, – добавил он с едва заметным сожалением, – сердиться на вас у меня и вовсе не получается.
– Ты прелесть! – воскликнула она, приподнялась, обвила его шею обеими руками и чмокнула его в мочку уха.
– Ну-ну, заканчивайте свои провокационные игры, – сказал он, с трудом освобождаясь от ее объятий.
– И что ты за человек такой?! – проговорила она, притворяясь, что обиделась. –