где всегда, даже в хорошую погоду, метался и пробирал до костей колючий сквозняк, авоська с конфетами и мирное, тихое добро Евгении Ивановны произвели невероятное впечатление.
Оля, громко всхлипнув, подсела к Бабуле, уткнулась в её плечо и зарыдала открыто и безудержно, словно внутри разрушилась плотина и освободившийся поток ринулся вперёд. Бабуля обняла девочку, прижала к груди, гладила по голове и приговаривала:
– Поплачь, милая… Всё пройдёт! Всё будет хорошо…
– А нам не пора возвращаться в класс? – спросил Артём.
– Да, в общем-то пора… – нехотя согласился физрук. – Пойдём, Оля. Спасибо, Евгения Ивановна… – Девочки подняли подружку и утянули за собой, не дав ей рассказать то, что горело в груди.
На сцене актового зала, куда привели класс после уроков, стояла высокая дородная женщина в тёмно-синем балахоне, по которому были разбросаны созвездия. Из-под глубокого капюшона торчал только изогнутый, хищный нос и алые губы. Из рукавов виднелись пухлые пальцы с перстнями в виде черепов хищных животных. Ногти были покрыты чёрным матовым лаком.
Женщина стояла, не шевелясь, в центре сцены, трепетали только полы её длинного балахона.
– Кто это?
– Что они ещё придумали для нас?.. – перешёптывались школьники.
– Ведьма, что ли?
– Так, я не понял! Что здесь происходит?! – Директор школы влетел в зал. – Нам сейчас только аниматоров и клоунов не хватает!
– Не нужно оскорблений! Это я привела её! Рагда – наша последняя надежда! Она ведунья и экстрасенс. – Бледная измождённая женщина вскочила со стула в первом ряду.
– Вы сама-то, вообще, кто такая?! Я не понял, у нас, что, теперь школа – проходной двор?! Все приходят, уходят, приводят с собой компанию! – От возмущения Владлен Петрович задыхался и глотал большие куски слов.
– Я – мать! – вскричала диким голосом женщина и пошатнулась, лишившись последних сил.
Все, кроме директора, знали, что это – мама исчезнувшего три дня назад Семёна.
– Мой сын пропал во время уроков – школа должна ответить за него! Как вы работаете, что у вас пропадают наши дети?! И сейчас вы ничего не делаете! И полиция бездействует! Уже три дня я ничего не знаю о Сене, а вы мне указываете, что я должна! – Она подбежала к Владлену Петровичу и бросила ему в лицо: – Хорошо, что хоть один человек готов помочь нам, матерям пропавших детей!
– Нет, ну это просто возмутительно, – пробурчал директор, спасовав перед таким напором, и отошёл к широкой двустворчатой двери зала.
– Тишина! – громко провозгласила Рагда, колдунья в звёздном балахоне.
Медленно, как крылья огромной хищной птицы, её руки начали подниматься вверх. Когда кисти рук сомкнулись над головой, широкие рукава упали, собравшись тяжёлыми, грубыми складками на плечах, и открыли татуировки – неведомые, изломанные знаки покрывали всю кожу плотной сетью, складываясь в заклинания или проклятия.
Все неотрывно следили за её движениями. Мамы Семёна, Ромы и Егора, бледные, испуганные, вцепились взглядом в ведьму.