нет! – возразила я, покачивая ногами в воздухе. – В том-то и дело… Я слишком часто ожидаю неожиданного, и это утомляет неимоверно. Когда нормальность растворяется в неожиданном, ничто уже не является по-настоящему нормальным. Понимаешь?
Мужчина задумчиво кивнул.
– …Пожалуй, – произнес он. – Вы, похоже, весьма философски настроенная натура, госпожа Лорелей. Откровенно говоря, я восхищаюсь вами.
– Я же просила не называть меня так, Вито! – улыбнулась я. – Просто Сандри. К тому же я не такой уж и философ. Просто, когда тебе не с кем обсудить свои мысли, хочется уйти в глубокие размышления…
Я с грацией спрыгнула со своего насеста, мягко приземлившись на озябшую лужайку.
– Вам одиноко, госпожа? – спросил Вито, подходя ко мне с беспокойством на престарелом лице.
Я замешкалась. В голове проносились мысли, но я отказывалась признавать тяжесть на сердце.
– Нет… Не совсем, – отозвалась я, пытаясь увильнуть от темы. – Мне нравится размышлять о значении жизни. Но когда вокруг слишком людно, порой трудно глубоко мыслить, ты не находишь?
– Я полностью с вами согласен, госпожа… Сандри. В уединении приходит ясность ума.
– Я рада, что мы с вами единомышленники, – сообщила я, на губах заиграла улыбка. – Вы замечательный человек, Вито.
Лицо дворецкого засветилось, от его глаз исходило ощущение домашнего уюта.
– Благодарю, Сандри.
– Но, Вито… Скажи мне, пожалуйста, почему ты до сих пор держишься меня, когда всем остальным уже нет дела? Даже моим родственникам?
– В моем возрасте смысл жизни заключается в том, чтобы заботиться о судьбе близких, – тихо прошептал он. – Вы для меня как дочь, Сандри. Единственный человек, который имеет для меня смысл.
Я опустила голову, скрывая расцветающее внутри меня тепло.
"Какая у него добрая, мудрая душа…", – подумала я про себя. Может, Вито и не осознает этого, но он заполняет пустоту в моем сердце, заменяя семью, которой у меня никогда не было.....
Три месяца. Три проклятых долгих месяца я провел в Орденской тюрьме. И за что? За то, что якобы уничтожил душу бродячего нищего, которого я даже и пальцем не трогал?… Что за маразм!
Стены темницы из черного турмалина давили, сковывая силы жнеца. А стесанный пол из олово-висмута, что изолировал мою ауру от подпитки из атмосферного потока энергии, были единственными свидетелями моего несправедливого заточения.
С каждым последующим днем во мне нарастал неистовый гнев. Я жаждал свободы не только от гнетущей темноты этой энергопоглощающей камеры, но и от сковывающих меня оков иерархии. Орден Дахмы, высокопоставленные представители Дэсмура, решили покарать меня, спровоцировав мое показательное заточение.
Наконец-то освободившись от вампиров моего времени, я в полумраке поднялся по лестнице в свою обитель.
В тускло освещенных коридорах трактира "Черная Лилия" меня одолевало раздражение. Отсутствие достаточного