кажется, велел тебе заткнуться, Брагинс, – рявкнул капитан, – А вам, юноша, судя по всему, знаком этот конь?
– Да. Это мой конь. Точнее, был моим до сегодняшнего утра.
– Как так вышло, что он оказался здесь раньше вас?
– Его украли, попутно прирезав конюха в трактире.
– Вот оно, значит, как, – нащупывая что-то на на поясе под плащом, – Тогда я поступил правильно.
– В каком смысле? – спросил Алвин.
Хаммонд отцепил от пояса кожаный бурдюк, отпил немного и смачно сплюнул на дорогу.
– С полчаса назад часовой доложил мне вот что: прямо перед закрытием ворот, на дороге показался всадник. Он гнал своего коня галопом к форпосту. Видимо, пытался успеть на ту сторону. И он бы успел – мы же только торговцев досматриваем, что нам одиночки, – капитан сделал еще глоток и вернул бурдюк на место, – Да вот конь его не выдержал. Рухнул сюда прямо на скаку. А всадник тот поднялся, рюкзак свой из-под туши вытащил и рванул в лес.
«Рванул в лес» – Алвин и Гело переглянулись, подумав об одном и том же.
– Значит, не зря я отправил отряд вдогонку. – Заключил Хаммонд. – Вы можете остаться в форпосте до утра. Мои ребятки как раз приволокут сюда этого конокрада.
– Спасибо за приглашение, капитан, – голос Алвина прозвучал с той неестественной твердостью, с которой школьник разговаривает на кассе, пытаясь купить энергетик, – Но эта доставка не терпит отлагательств. Если вы не возражаете, мы тоже отправимся в Кумар через лес. Тем более, что там сейчас ваши люди.
– Не терпит отлагательств, – задумчиво повторил Хаммонд, – что ж, были бы вы обычными гражданскими, я бы сказал нет. Но… могу ли я спорить с желаниями королевского курьера? Ступайте, но будьте осторожны. Эти леса необитаемы. Кто знает, какие опасности могут поджидать путников в чаще.
Попрощавшись с Алвином, капитан Хаммонд приказал Брагинсу вылезти из травы, а затем они оба направились в сторону форпоста. Прежде чем патрульные скрылись из виду, можно было услышать их разговор:
– Брагинс, если ты каким-то образом умудрился стать моим зятем, это не означает, что ты можешь вести себя на службе, как тебе вздумается.
– Но я же только…
– Завтра идешь в еще один ночной караул!
– Но это же не…
– И послезавтра тоже!
– Есть, вашбродие. Это совершенно справедливо.
Голоса патрульных стихли. Алвин присел у обочины, подле мертвого коня, подпёр ладонью голову и задумался. Ветер легонько трепал его длинные кудри, торчавшие из-под шляпы. Вдалеке, со стороны шатров и палаток, было слышно радость: путешественники и караванщики пели, смеялись, жарили мясо, и, наверняка, пили эль, дожидаясь утра. Эх, если бы капитан Хаммонд знал, каким до боли заманчивым было его предложение остаться. Присесть у костра с большим куском жареной свинины на тарелке, да с кружкой пенного. Послушать истории путников, потанцевать, ввязаться в какой-нибудь совершенно бессмысленный спор, нажраться до блаженной одури, а потом проснуться и обнаружить, что всё нормально. Что его посылка все еще во внутреннем