его сухорукость могла быть наследственной. Как бы то ни было, состояние руки с течением времени ухудшалось. Впрочем, Кеке не теряла предприимчивости. С тем чтобы заработать себе и сыну на жизнь, она стирала и чинила чужую одежду и прибиралась в домах у своих клиентов, в том числе и у семейства Эгнаташвили, у которых Сосо часто обедал. В 1886 году они с матерью перебрались на верхний этаж дома отца Чарквиани, одного из бывших закадычных друзей и собутыльников Бесо. Возможно, что причиной переезда была бедность, но также не исключено, что это был просчитанный шаг: Кеке умоляла Чарквиани взять Сосо в горийское духовное училище осенью 1886 года, когда тому будет уже почти восемь лет. Когда ей в этом было отказано, она упросила священника дать разрешение на то, чтобы Сосо был допущен к урокам русского, которые его собственные сыновья-подростки давали своей младшей сестре; эта девочка, возможно, стала первой любовью юного Сталина.
План Кеке сработал, чему способствовали и амбиции самого Сосо. Биографы нередко подчеркивают, что будущий Сталин верховодил «уличной шайкой» в Гори, словно уличные шалости – дело необычное для мальчика-подростка, будь то на Кавказе или где-либо еще [74]. Скорее, он выделялся своей начитанностью и склонностью к самообразованию, которые служили источником его развития. В сентябре 1888 года, когда ему было почти десять, он в числе примерно 150 мальчиков, в подавляющем большинстве семи- или восьмилетнего возраста, поступил в духовное училище, чтобы пройти обязательный для грузинских мальчиков курс начального обучения. Он был рассчитан на два года, но Сосо настолько хорошо владел самостоятельно освоенным им русским, что для прохождения всего курса ему хватило года. Осенью 1889 года он приступил к основному четырехлетнему курсу занятий, на которых его часто хвалили за прилежание, а также за его мелодичный альтовый голос – и это служило источником гордости для мальчика. Кроме того, наконец-то он избавлялся от материнской опеки – по крайней мере на часть дня. Однако 6 января 1890 года, на праздник Крещения – отмечаемый православной церковью в память о крещении Иисуса в Иордане – в толпу зрителей, среди которых стоял и церковноприходской хор – влетел неуправляемый фаэтон. Вторично попасть под фаэтон! «Сосо хотел перескочить через улицу, – вспоминал Симон Гогличидзе, учитель пения из духовного училища, – но неожиданно на него налетел фаэтон, ударил его дышлом в щеку» [75]. Потерявшего сознание Сосо отнесли домой. Мы никогда не узнаем, насколько близко 11-летний будущий Сталин был к гибели [76]. Возницу на месяц посадили в тюрьму. «По счастью, – резюмировал Гогличидзе, – колеса переехали лишь по ногам мальчика», не задев его головы [77]. Но после этого несчастного случая Сталин до конца жизни прихрамывал, заработав второе уничижительное прозвище – Калека (Геза).
По-видимому, Бесо, приехав в Гори, забрал покалеченного сына в Тифлис, чтобы лечить его там. Вероятно, Кеке вместе с ними отправилась в столицу, где Сосо оправлялся от травмы