ты из тех, кто наивно думает, что мир изменчив к лучшему, что красота его спасет, или сила в правде? – задумчиво и даже несколько сочувственно сказал Ухватов. – Поехали, покажу таких же упертых. Вернее, одну упертую – бабку с детьми.
В глазах моего сопровождающего впервые я увидел человеческую эмоцию, из тех, что из скотины превращает существо в человека. Наверняка и он когда-то хотел быть честным, желал изменить мир, сделать что-то нужное и полезное. Но вот появились такие «ухватовы», которые дали денег, подсадили на власть, как на наркотик. Где-то припугнули, где-то подставили, извечный «кнут и пряник» сработал, и сам Ухватов сдался, стал частью гнойника. Ведь порой достаточно одного проступка, ошибки, чтобы полностью подмять свою совесть и честь под систему.
Только я смотрел смерти в глаза и уже видел, как старуха замахивается косой. Меня уже пугали, меня уже ломали, и я выстоял. Сложно представить, что такое они могут выкатить, чтобы я все-таки из Энакина Скайуокера превратился в Дарта Вейдера.
Болевые точки у меня, конечно, тоже есть, правда, далеко отсюда, на Алтае. Там мама, сестра, ее непутевый муж и подрастающий сорванец-племянник. Но туда даже длинные руки здешних воров вряд ли дотянутся. А дотянутся – так их обрубят и не подумают даже извиниться. Соседи у меня суровые, да и сестра стреляет неплохо, и не только из охотничьего оружия. Было дело, даже рвалась со мной на контракт, несмотря на то, что сыну три года. Так что любого чужака там встретят, а после жаркой встречи – высушат.
Мы продвинулись еще на километров десять, заехав в какой-то дачный поселок, прежде чем Ухватов попросил меня сбавить скорость. Сопровождающий начал отсчитывать дома и морщить лоб, видимо, чтобы вспомнить нужный номер. Такие телодвижения говорили о том, что он здесь нечастый гость.
– А вот, за этим зеленым сараем у них дом! – обрадованно, словно нашел клад, выкрикнул Ухватов.
Проезжая мимо тех строений, которые вдруг появились следом за коттеджами и новомодными дачными домиками из фанеры, я был удивлен архитектуре. Здесь располагались дома в два, а то и три этажа, деревянные, такие, что показывают в фильмах про девятнадцатый век или как минимум начало двадцатого. Конечно же, многое было разрушено или покосилось. Однако складывалось впечатление, что серьезных боев именно в этом дачном поселке, наверняка бывшем ранее частью местечка или большой деревни, не случилось. Иначе приставка «полу» в слове «разрушено» была бы неуместна. Такие застройки, если в них засел противник, разносятся в щепки. Между тем, война тут, кажется, своя была.
– Только тут уж ты сам. Там бабка неадекватная, – сказал Ухватов. – Тем более, что мне нужно сделать кое-какие звонки.
Я достал свой сотовый телефон, посмотрел на отсутствующие показатели сети, удивленно поднял глаза на Ухватова.
– У меня спутниковый. Спецсвязь, – злорадно ухмыльнувшись, мой сопровождающий достал аппарат и стал вертеть его в руках. – А что, такую игрушку не выдали? Не положено?
Я не стал обращать