вправить ему мозги. Нет. Я не имею права вмешиваться в это. Я должен отступить.
Постояв ещё пару мгновений в молчании, он вдруг освобождает голову, сходит с табуретки, садится на стул и откупоривает очередную бутылку виски. Несколько пустых валяются рядом.
– Я вижу их постоянно. Куда бы ни пошёл, что бы ни делал. Я пытался напиться, чтобы не видеть, пытался забыться. Потом я понял, что всё это меня не отпустит. Я не имею права отворачиваться от неё, ведь… я люблю её. Я люблю её, и мы будем вместе.
Такое не проходит бесследно. Измена, потеря близкого человека, убийство двоих. Его психика растоптана в пух и прах. Тут даже собирать нечего. Он мёртв внутри. Практически мёртв.
– Понимаю, это слишком. Я пробовал уйти так, – он слегка кивает на горсть таблеток, рассыпанных по всей столешнице. – Или так, – обращается к ножу. – Но я не смог.
Потому что ты трус. Жалкий и ничтожный трус.
– Это кажется мне последним выходом… а если нет. Вы должны помочь мне, – он лихорадочно поднимает на меня безумные глаза.
Да, теперь они показались мне безумными, впрочем ненадолго. Я был настолько обескуражен этим предложением, обязательством, что не смог даже отвести от него взгляда. Помочь?
– А зачем вы вообще здесь? Почему?
Знать бы самому.
– Я… я хотел увидеть вас, хотел… – я нервно сглатываю огромный ком. – помочь.
Он кивает, на лице проскальзывает ухмылка.
Рядом ерзает собачонка.
– Заберите её с собой. Это мой вам подарок.
Я гляжу на собаку, а после – вновь на него. О чём мы говорим в такой момент? Это настолько нелепо, настолько безрассудно, что меня берёт злость. Я хочу встать, ударить его, привести в чувства, а после позвонить в полицию. Наверное, так и следовало поступить. Так было бы правильно. Так бы я не брал всю эту ответственность на свои плечи. С этим бы разбирались другие люди. Другие, а не я.
Я этого не сделал. Я просто не в силах был даже подняться, даже сказать хоть слово. Меня самого били, топтали сомнения. Правильно ли я поступаю?
Как только я хотел возразить ему, меня настигал вопрос: «Стоит ли такому безнадежному человеку продолжать жить?». Ведь это и жизнью не назовёшь.
Как только я хотел «помочь» ему в совершении его замысла, я думал о том, что почти убиваю сам. Стою и смотрю на это, любуюсь, восторгаюсь.
Зачем я вообще сюда приехал?
– Спасибо, – произносит он, как только доцеживает свою рюмку.
После он тянется ко мне и дотрагивается до руки. Я даже не отстраняюсь.
– Должно быть, вы меня боитесь, – он кивает, на лице появляется виноватая улыбка. Наверное, она показалась виноватой только мне.
– Нет. Совсем нет.
Он оценивающе глядит на меня. Улыбка исчезла, сравнялась с землей. Землей, которая совсем скоро окутает его всего.
– Вы можете обратиться за помощью. Сейчас есть такие технологии, при которых вполне реально жить. Реально. Однако,